Операция «Аврора»

По мере того как Голицын расписывал фанатику прелести тюремной жизни, тот на глазах терял гонор и политическую спесь. К концу речи Андрея парнишка совсем сник и вдруг разрыдался в голос!

«Экий ты хлипкий! – брезгливо подумал Голицын. – А еще туда же, в боевики подался, сопляк!..» Он выдержал пятиминутную паузу, дождался, пока рыдания не перешли во всхлипывания, и почти отеческим голосом предложил:

– Давай-ка, парень, все чистосердечно рассказывай. Глядишь, и получишь облегчение приговора. Присяжные тоже люди, они видят, когда человек искренне раскаивается. Начинай!..

И Печеночкин рассказал. Правда, он не знал, кто именно из чиновников военного министерства снабдил группу новейшими гранатами, но то, что это был человек из ведомства генерала Сухомлинова, подтвердил неоднократно. Голицын, конечно, сделал пометку, но понимал, что выявить предателя будет непросто. Да и не епархия это СОВА, на то есть военная контрразведка.

А вот непосредственно по теракту «студент» поведал много интересного – и о составе группы, и об ее вооружении. Но главное – назвал заказчика покушения на градоначальника!

– Григорий Распутин это, – твердо заявил Печеночкин.

– Ты, парень, ничего не путаешь? – жестко уточнил Голицын.

– Как же!.. Мы с командиром нашим, Феликсом Потоцким, к нему на Гороховую раз пять ездили за полгода-то.

– Может, просто попьянствовать, дамочек потискать? – Андрей все еще не мог поверить в такую Гришкину наглость. «Урою гада!.. На ноль помножу!.. Вот же гнида неугомонная!..»

– Ну, поначалу выпивали, конечно, – вспоминал «студент». – Григорий Ефимович очень гостеприимный человек…

– А о деле когда начали разговор?

– Да, считай, сразу после февральских торжеств. Господин Распутин нервный стал какой-то, пил все время, кричал на всех… А Феликсу прямо золотые горы обещал, если градоначальника пристукнем… Извините, убьем.

Голицын был вне себя от ярости и, едва избавившись от раскаявшегося сопляка, вызвал Верещагина и потребовал:

– Олег, из-под земли мне достань этого гада!

– Кого, Андрей Николаевич? – не понял тот.

– Распутина, конечно!

– Опять что-то натворил?

– Натворил! Оказывается, эта сволочь и есть заказчик покушения на Даниила Васильевича!..

* * *

«Святого старца» разыскали в банях братьев Егоровых, что находились в Казачьем переулке и славились среди богатой публики комфортом и небывалой широтой всяческих услуг.

Распутина, совершенно пьяного и разомлевшего под ласковыми руками двух банщиц, одетых как лесные нимфы, буквально сдернули с массажного стола, споро натянули штаны и рубаху, сунули в сапоги и под микитки выволокли из тепла и света в промозглые сумерки. Опомнился от такого обращения Гришка только в автомобиле – видать, холодный воздух разбудил дремавший инстинкт самосохранения, но поздно.

– Пуститя-а, ироды! – взревел Распутин и неожиданно сильно рванулся из автомобиля, едва не вывалившись на ходу вместе с удерживавшим его Байкаловым.

– А ну, угомонись, дядя, – рассердился подпоручик и так ткнул «старца» под ребра, что тот охнул и притих, сидя между Байкаловым и Синицыным.

Лишь несколько минут спустя поинтересовался слабым голосом:

– Куды везете-то, братцы? Не топить часом?..

– Тебя утопишь, пожалуй… Разговор к тебе есть у одного твоего старого знакомца.

– А што за знакомец-то?

– Подполковник Голицын.

Услыхав имя заклятого врага, Гришка совсем сник. Алкоголь смешался со страхом и вызвал приступ истерического плача. Распутин рыдал и бился на заднем сиденье «Руссо-Балта», пытался даже себя задушить, но только снова заработал тычок под ребра от Байкалова.

Встречу двух старых «друзей» теплой назвать язык ни у кого не повернулся. Гришка стоял посреди кабинета и зыркал по сторонам, будто ища укромный уголок, куда бы забиться. Голицын разглядывал его, словно таракана, сжимал и разжимал кулаки, как бы решая – прибить сразу или сначала все-таки задать один вопрос?

Наконец Андрей пересилил себя, задавив на время сжигавший изнутри гнев, и спросил глухим от волнения голосом:

– Ну и на что ты, мерзавец, рассчитывал?

– Об чем это ты, полковник? – подозрительно сверкнул глазищами из-под кустистых бровей Распутин.

– Подполковник… Не прикидывайся, урод, не поможет!.. А вот память я тебе сей же час освежу! Или забыл нашу «дружескую» беседу?..

– Окстись, начальник! Али я враг себе? Конешно, все как есть упоминаю…

– Тогда первый вопрос: где Минаков? – Голицын медленно подошел к Распутину, заложив руки за спину, словно боясь, что не выдержит и начнет бить этого слизняка.

– А мне почем знать? – Гришка попытался выпятить поросший жидкой растительностью подбородок. Получилось плохо. – Он мне не докладывался, куда пошел!..

– Когда он исчез?

– Да позавчера еще…

– Врешь, паскуда!

– Ну, вчерась, кажись… – Распутин всхлипнул очень натурально. – Хороший паренек, понятливый…

– Ты что несешь, гад?! – взорвался Голицын. – Минаков – кадровый офицер! Какой он тебе «паренек»?!

– Виноват, полковник, не серчай… – заегозил Гришка. – Ну, не знаю я, куды он подался. Симонович сказывал, твой поручик до начальства собирался – невмоготу ему стало рядом со святым человеком находиться…