Оперативное вмешательство

– Господин мой Велизарий, – сказал я своему собеседнику, – в ближайшее время вам предстоит еще одно большое дело. Четыре ваших легиона предстоит развернуть в полнокровную армию, фактически удвоив имеющийся в вашем распоряжении личный состав. Ваших старых бойцов и командиров, уже прошедших полный курс обучения и имеющих боевой опыт, необходимо использовать в качестве кадрового ядра. С моей точки зрения, наилучшим решением будет не создание новых подразделений, а развертывание центурий в манипулы, манипул в когорты, при этом лучшие из рядовых бойцов, имеющие склонность к командованию людьми, превратятся в деканов, а лучшие командиры продвинутся по службе на один шаг. Вы же сами, заняв должность командующего армией, получаете чин генерал-лейтенанта артанской армии, или, на старые римские деньги – проконсула.

– Господин мой Сергий, ваше приказание будет выполнено со всем возможным тщанием, – кивнул Велизарий, ничуть не изменившись в лице. – Укажите сроки, в которые должно быть осуществлено такое переформирование.

– Чем скорее, тем лучше, господин мой Велизарий, – ответил я. – В следующем мире я в основном буду опираться на армию генерала Багратиона и кавалерийский корпус, а потом мне понадобятся все возможные силы. Там будет настоящий Армагеддон – такая битва добра и зла, что после той бойни все предыдущие наши дела, даже последнее под Порт-Артуром, покажутся легкой забавой.

– Я знаю, господин мой Сергий, – вздохнул Велизарий. – В ночь перед тем, как ты призвал меня на свою службу, мне снился сон, в котором я, снова молодой и бодрый, командовал твоим войском, бьющимся в последней битве с силами зла. И та битва не была обычной битвой, в которой свистят стрелы и с лязгом скрещиваются мечи. Там непрерывно гремел гром, били в землю черные молнии, вздымающие столбы разорванной земли, и ползли по земле плюющиеся огнем железные черепахи, а в небе с воем сцепились в схватке стаи ужасных драконов, несущих смерть всему живому. В том сне мы победили, и была велика радость всех христианских народов. И чем дольше я служу тебе, господин мой Сергий, тем больше мне становится понятен тот сон.

– Это и был сам Призыв, господин мой Велизарий, – ответил я. – Скорее всего, тогда ты уловил мои собственные мысли. О той войне я думаю с тех самых пор, как начал свое восхождение по мирам. Ту войну можно сравнить только с нашествием гуннов, а Гитлера – с Аттилой, но есть и одна разница. Гунны изначально были бесхитростно жестокими варварами, вроде тех же авар или татаро-монгол, а германские нацисты обратились к злу сознательно, отбросив как ненужную ветошь правила цивилизованного поведения и христианского милосердия, а самого Гитлера стоит считать не иначе как воплотившимся Антихристом. До недавних пор я почитал, что сокрушить это мерзость и вбить ее в прах, не дав свершиться самым тяжким злодеяниям, будет главной задачей на моем многотрудном пути, но теперь я в этом уже не уверен. Самые тяжелые наши сражения будут греметь еще выше – там, где Сатана вошел в мир не рыкающим львом, а хитрым льстивым лисом. Именно там, предварительно набрав сокрушительную мощь, мы должны остановить наступление наползающей Тьмы, наголову разгромить ее силу и выбросить Отца Лжи во тьму внешнюю, где ему только и место. Именно там, по большому счету, мне и понадобятся ваши железные легионы, которые выполнят любой мой приказ в любой части света.

– Так, и что же, Сергей Сергеевич… – скептически кривя губы, вступил в разговор Багратион, – вы считаете, что русский солдат будет не в состоянии выполнить поставленную вами задачу, и оттого стремитесь набрать в свою армию людей без рода и племени, этаких новых янычар?

– Вы зря иронизируете, Петр Иванович, – ответил я, – русский солдат хорошо защищает свою страну, но одной обороной войны не выигрываются. Кроме щита, необходимо иметь еще и меч. У ваших людей нет и не может быть священной ярости против мировых злодеев нашего будущего, а потому они не смогут сражаться против них с полной отдачей. Приказ захватить и вычистить Стамбул, превратив его в Константинополь, они восприняли с восторгом, но я не уверен в их энтузиазме, если поступит приказ взять и разрушить, к примеру, Вашингтон или Лондон. Чтобы ощущать святость такого приказа необходимо родиться и жить в родные мне времена. Поэтому мои ипостаси Бича Божьего и Защитника Земли Русской несколько разделяются, подобно правой и левой руке, и в каждой из них будет свой инструмент. Примите это как данность, Петр Иванович, и не обессудьте.