ОПЕР, или В городе нашенском

Лезть с вопросами к женщине в таком состоянии равносильно самоубийству. И я делаю самое разумное – предлагаю помощь, времени-то у меня до вечера все равно много. И основная работа начнется после восемнадцати. Помощь моя охотно принимается, так как надо вынести из зала мощную полустенку из натурального дерева, на которой просто написано, какая она тяжелая. На деле все получается намного проще. Под углы этого монстра подкладываются мокрые тряпки, пол обильно увлажнятся мыльной пеной, и стенка потихоньку, полегоньку уезжает в дальний угол коридора. Остальная мебель по сравнению с предыдущей кажется совсем легкой и покидает комнату всего то за тридцать минут. Настроение хозяев намного улучшается. Хозяйка может вызывать маляров, красавец-мужчина с облегчением вздохнуть: на сегодня поспешный отъезд из уютного и сытного гнездышка отменяется. По традиции мне предлагают кофе, и я, конечно, не отказываюсь. И вот под чашечку самого настоящего заварного кофе разговор непринужденно склоняется к интересующей меня теме.

– Роза Абрамовна, а кто ремонт делал в квартире у убитой Марины?

– Все, кому не лень.

– Простите, не понял.

– А чего тут непонятного. Кому даст, тот и делал, – этими словами дама раскрывает свою торгашескую сущность. Что думает, то и говорит, и ей плевать, что об этом подумают окружающие. Все правильно, она хозяйка жизни, и ведет себя соответственно.

– Вот тот, которого вы арестовали, обои старые срывал. Видела, как он их в мусорку относил. Проводку ей всю поменял. Я его тоже хотела поднапрячь, но он оглядел меня внимательно и отказался. Окна менял ее сосед. Такой, всегда угрюмый. Он, кстати, окнами занимается. Кто белил, красил – не знаю, это мимо меня прошло.

– А вот тот, который на окнах… Как вы узнали, что именно он в этом участвовал? Вы видели его в Марининой квартире?

– В квартире не видела. Но в тот день, когда ей окна сменили, я вернулась домой очень поздно и с этим товарищем столкнулась у подъезда, он просто стоял и курил. Холодно было, а он в одном легком свитере. А коли столкнулась нос к носу, то попытку сделала привлечь его на свои окна. И он, гад, посмотрел на меня точно таким же взглядом, как и тот электрик долбаный. Видите ли, сравнивали меня с этой сучкой.

– Простите, что перебиваю. Но откуда вы узнали, что он у Марины окна делал?

– А очень просто. От него французскими духами перло за версту. А эти духи могла позволить себе только одна особа в нашем доме. У меня тоже есть флакончик этого «Кристиана Диора», но не представляете, какой он мизерный. Я ими пользуюсь в исключительных случаях. Может, раз в полгода, а может, и реже. А эта красавица лила их на себя, как из ведра. Полдома потом принюхивалось. Такие духи поступают исключительно из Франции. Один миллиграмм – двести долларов.

– Выходит, он тогда только покинул квартиру убитой.

– Выходит, так. И я думаю, что она его щедро одарила нежностью и лаской. Ей проще подставить, чем деньги отдать. Опять же, духи все это подтверждают.

Я благодарю женщину, сочувственно подмигиваю жиголо, нагруженного не своей работой.

Спешу посетить Сергея Васильевича Золотарева, который в прошлый раз так правдиво, но односложно отвечал на мои вопросы. Звоню, за дверью тишина, значит, придется ждать, как и в прошлый раз, почти до десяти вечера. Ставлю машину напротив подъезда, чтобы не пропустить подозреваемого, и включаю музыку.

Золотарев появился с работы, как все нормальные люди, в половине седьмого вечера, когда я уже одурел от ожидания. Его плотную фигуру я заметил издалека, так что у подъезда мы столкнулись, как говорится, нос к носу. Я играю роль сурового опера, которому все ясно и понятно. Холодок не очень хорошего предчувствия заставляет немного волноваться.

– Гражданин Золотарев, у меня к вам появились вопросы, – мужик явно не ожидал меня увидеть, а тем более, беседовать. Он не испугался, нет, но что-то в его облике изменилось. То ли сразу сгорбился, то ли как-то обмяк, я не уловил деталей. Он не выглядел ни несчастным, ни тем более обреченным. Но это уже был совсем не тот человек, который минуту назад встретился мне.

– Придется проехать в отделение, – эта фраза, тоже своего рода тест на испуг.

– Я только с работы, весь день запахивал. Перекушу, вот тогда и все остальное. И почему именно в отделение, почему в моей квартире нельзя задать эти вопросы? – он грамотно разрулил ситуацию и нисколько не испугался поездки в милицию.

– Можно и в квартире, но думаю, нам все равно без следственного кабинета не обойтись, – леплю явную чушь.

Мужчина открывает дверь с двумя замками, проходит в квартиру. Я иду следом, не дожидаясь приглашения. Следующие полчаса я не спускаю с него глаз, слепив на лице, как мне кажется, выражение всезнающего и проницательного опера. Ужин холостяка состоит из магазинных пельменей и вонючего корейского салата, от запаха которого сразу хочется кушать. К этой провокационной закуске появляется начатая бутылка водки. Золотарев и мне делает приглашающий жест.

– А вы не могли бы без спиртного обойтись, вам еще на вопросы отвечать.