Опаленная молодость

Условия в центральном лагере были очень тяжелые. Работая на погрузке-разгрузке в совершенно развалившихся сапогах, я простудился. Работа изнуряющая, на открытом воздухе. На ночь пленных загоняли в кирпичное помещение без стекол в окнах, в нем было очень холодно. Кормили только утром и вечером – по черпаку баланды да кусочек хлеба в день. Баланда была скудная даже по сравнению с той, которой кормили в малом лагере. Здесь очень легко было умереть. Дополнительного питания добыть было негде. Разгружать приходилось не продукты, а только боеприпасы.

В марте 1942 года в центральном лагере военнопленных Вязьмы, где я находился, свирепствовал сыпной тиф. «Сыпняк», как его называли, коснулся и немецких солдат, так как вшей – разносчиков тифа – в немецких госпиталях хватало.

Санитарное состояние немецких полевых госпиталей было хуже некуда. Белья постельного не было и в помине, бань походных, как в русской армии, немцы не знали. Через десять дней повторного пребывания в этом лагере заболел сыпным тифом и я. Меня отправили в изолятор для военнопленных, больных тифом. Там же содержались и больные тифом крестьяне из деревень, расположенных в партизанских зонах. Их немцы забирали из деревень насильно, чтобы они не шли в партизаны. В изоляторе находилось человек 70, больных. С нами находились и два врача из советских военнопленных, ранее переболевших тифом. Изолятор представлял собой обыкновенный барак с нарами. Лечения никакого не было, так как не было и медикаментов. Врачи после болезни ослабели, но все время были на ногах, стараясь облегчить наши страдания – подавали поесть, попить, укрывали, чем могли, поддерживали морально. А питание было такое же скудное, как и в лагере. Каждую ночь умирало по 3–4 человека.