Он

Дядя глядел на племянника печально, но твердо. Этот взгляд уверил Лока в серьезности намерений Арама больше всех возможных слов. Столько в нем было неподдельной тоски пополам с решимостью сделать нечто грандиозное.

— К… как? П-почему???

— Да… как тебе объяснить… — Арам никогда не делился с родственниками информацией, которую считал секретной. Или которую можно было с выгодой использовать. А к этому разряду в первую очередь относилось содержание бесед с Ним. Вовсе незачем Локу знать о том, что богатства — это камень, мешающий свободному пролету души. Заартачится еще. Придется раздавать имущество направо и налево, а потом, когда оно вновь понадобиться… кто знает? А вдруг? В общем, потом и концов не найдешь. Лучше передать все в одни руки. И пусть хозяин этих рук будет а) родственником, б) благодарным за такой богатый дар. Ну и в) всюду прославляет его, Арама имя. Если уж богатства нет, пусть останутся хотя бы почет и известность.

— Остапирамидило. Надоело все это пуще лабиринта, — протянул Арам. За время пребывания в Египте понахватался тамошних ругательств и время от времени грешил, их употребляя. Но, нужно признать, всегда к месту. — А как я сильно тебя люблю и ничего для тебя не жалею, сам знаешь. И никогда не жалел.

Тощий, одетый в грязноватые лохмотья Лок знал. Но решил не спорить. Раз дядя внезапно чокнулся, следует ловить момент.

— Спасибо, но… Так… а… что мне делать-то? — Лок все еще не окончательно вышел из ступора из-за неожиданно свалившегося счастья и немного тупил.

— Ну что тебе делать… — пробурчал Арам. — Собирай утром рабов, животных, имущество… И веди куда хочешь. Я же возьму только три десятка мужей и рабов, коих отберу сам. И то, что смогут нести они в руках своих.

До Лока стало доходить, что все это происходит неспроста. Но в чем именно подвох, не понял.

— А мои… мои рабы, тоже все на руках нести должны?

— Твои? Нет, не обязательно. Как и прежде можно грузить возки, навьючить верблюдов…

— Фух… Слава Ему. А то я уже боялся, придется эту каменюку на горбу тащить.

— Какую каменюку?

— Ну… Дядя, помнишь, там, в Египте… Стоит статуя. У статуи нету…

— Ну и? Там полно статуй, у которых что-то лишнее или чего-то не хватает. Короче.

— Ага… Статуя значица. Как там она… Большая такая. А! Сфинктер!

— Чего?

— Ну статуя Сфинктера.

— Сфинкса! Балбес… Ну и?

— Ну пусть Сфинкс, какая разница… Я от нее кусочек отковырял.

— Зачем?

— Ну как… На память. Сувенир.

— На память, значит…

— Ага… Вот, пройдет много лет, а я на этот кусочек посмотрю и вспомню как в Египте жил. Тепло на душе станет, хорошо.

— Так нельзя, — строго сказал Арам. — А если все, кому не лень, будут по кусочку от памятников культуры отковыривать? Не то что Сфинкса, пирамиды растащат. И тысячи лет не пройдет, будут лежать мумии на песке в одних бинтах. Хотя и бинты тоже тогда сопрут.

— Да я хотел маленький отколоть, — начал оправдываться племянник. — А он вдруг хрясь, и совсем отвалился. Можно даже сказать — сам!

— Ага, сам… Какая хоть часть от статуи? Хоть не очень заметная?

— Очень, — горько признался Лок. — Та самая.

— Что, неужели та? Самая?

— Да.

— Как же ты туда пролез? Впрочем, ладно, туда редко кто заглядывает.

— Почему? На лицо часто смотрят.

— А при чем тут лицо? Ты же сказал, что эта та часть… которая…

— Ага, именно та часть. Нос.

Идиоооот, подумал Арам. И такому кретину… ковры… котлы… ложечки… три… воза. Э-эх!

— А… а ты куда, дядя?

— Я… Я в другую от тебя сторону. Если ты налево — я направо. Если наоборот, то наоборот.

Последней фразы Лок не понял, но общий смысл уловил.

— То есть… я могу выбрать даже куда идти? Первый?

— Да, — скрипнул зубами Арам. — Выбирай.

— На восток пойду, — сказал вдруг Лок. — На восток!

Арам аж поперхнулся, но сдержал изумленный возглас. На востоке была Иордания. Сухая гористая пустыня. Там и воды-то почти нет. Арам боялся, что Лок выберет запад, и в те негостеприимные края придется двигаться ему.

Хотя, конечно, там, около Сигора, очень даже хорошая зеленая долина имеется. Но до нее еще топать и топать, и все по пескам, среди которых даже кактусы не растут. Впрочем, хочет Лок туда, вот и пусть идет. Не его, Арама, дело, отговаривать и переубеждать. Он даже решил не спрашивать племянника почему именно на восток того тянет, а то мало ли, передумает еще. Дурачок.

4

Утром случилось неожиданное.

Рабов, женщин и детей никто не спрашивал, с кем они хотят остаться, и поэтому Арам отобрал лучших.

А вот свободные люди… Египтяне, то есть.

Никто из свободно примкнувших к клану, а вернее, последовавших за Салой египтян, не захотел идти с Локом. Ведь Сала, само собой, шла за Арамом.

Все желали сопровождать Арама. Вернее, конечно, Салу.

Почти все они были больны, желты и слабы. Дрожали и кашляли кровью, но на своем стояли твердо. Или с Арамом… вернее, Салой, или домой, в Египет.