Омут его глаз

– У нас мало времени, – предупредила я блондинку. – Говори правду, ложь я чувствую.

– Не сомневаюсь, – буркнула она. – Ты же ведьма, хоть и не признаешь это.

Я не стала спорить, спросила грубо:

– Ты любишь мужа?

– Люблю, ненавижу… Какая теперь разница? Он знает, что я предала его, не позволила продолжить род, мешала снять проклятие.

– Почему, кстати? Тебя шантажировали?

Блондинка покачала головой.

– Нет, мне заплатили, чтобы я вышла замуж за герцога и, наконец, прервала его род.

– Ведьмы?

– Они самые, – вздохнула Анна. – Ведьма, которая прокляла, принадлежала к столичному ковену, который мстит за своих до последнего.

– В этот раз они все же перестарались – столько лет прошло. Итак, все же ответь: ты любишь мужа?

Губы девушки задрожали.

Через несколько минут я покинула ее спальню, отдав свой амулет переноса. Ей нужнее, меня ждала лаборатория.

Я не зря старательно отрабатывала все этапы создания зелья – когда пришлось делать его быстро, я не заглядывала в записи, мои руки словно жили отдельной жизнью.

Через час я несла хрустальный флакон с радужно переливающимся содержимым, несла осторожно, ужасно боясь его разбить.

Дверь в покои герцога была приоткрыта, и разговор, точнее крики, слышались издалека.

– Ты дашь мне людей, чтобы прочесать Изумрудный лес! – голос магистра Шемсона никогда не казался настолько злым, как сейчас. – Они не успели далеко уйти!

– Людей не дам и тебе не советую туда соваться, – спокойно ответил герцог.

– Трусишь? Боишься потерять своих тупых головорезов? – прошипел наставник.

– Боюсь. Неразумно соваться в логово озлобленного лешего. Он из древних, безумно силен и зол.

– Неразумно было потерять мою девочку! Ты обещал беречь ее, как самую великую драгоценность мира.

– Светозара – изначально моя девочка! – возразил герцог, выходя из себя. – Ты воровал ее у ведьм для меня, чтобы сняла проклятие, а сам влюбился. Это глупо, кузен!

Не знаю, как я выдала себя – слишком сильным оказалось потрясение, чтобы сдержать стон.

Когда герцог и наставник выскочили в коридор, я не убегала, ждала. В левой руке держала зелье, в правой – крышку от флакона.

Наставник правильно оценил ситуацию.

– Светозара, не надо! – попросил он и заторопился перечислить свои доводы: – Альберт не виноват, накажи лучше меня. Ведь это я выкрал тебя из ковена и стер память. Я подбросил тебя тем крестьянам, но я же и сделал из тебя талантливого зельевара. Ты лучшая выпускница университета за последние пятьдесят лет. А кем бы ты была в своем ковене? Рядовой ведьмой?

Он говорил поспешно, горячо и вроде бы правильные вещи, но… я его ненавидела за то, что выбрал, кем мне быть.

– Рецепт зелья, несомненно, подбросили в книгу мне вы? Он был у вас давно, просто нужна была именно ведьма, чтобы приготовить. И только из столичного ковена!

– Все так, Светозара, – смиренно признался наставник, алчно рассматривая меня. – В тебе что-то изменилось… Как ты сбежала от ведьм?

Я проигнорировала вопрос – перевела взгляд на хмурого герцога, который понимал, что спасение близко, но одно неосторожное слово – и надежда исчезнет, возможно, навсегда.

– Ваша светлость, вы любите свою жену?

Он не стал колебаться, думать, хитрить. Ответил, прямо глядя в глаза:

– Люблю, хоть и хочется придушить гадину.

М-да, очень романтичное признание, ничего не скажешь. Зато честное.

– Мне нужна капля вашей крови.

Лицо герцога посветлело. Он вытащил из сапога метательный нож и порезал палец, не задавая вопросов.

Я подставила флакон – и алая капля изменила цвет его содержимого на черный.

– Смена цвета? В рецепте об этом ничего не сказано, – забеспокоился магистр.

Промолчав, я достала из кармана волос Дубрава и бросила в зелье. Чернота ушла, вернулись радужные переливы.

– Пейте! – велела я герцогу.

Он подчинился, чтобы, осушив флакон, начать раздеваться. Он не церемонился с одеждой – пуговицы летели сначала с темно-зеленого камзола, затем – с белой рубашки.

Метка проклятия исчезла.

Несколько минут Сарэкс не верил своему счастью – требовал кузена, у которого сейчас было такое выражение лица, как будто он напился винного уксуса, подтвердить, что это не обман зрения.

– Ваша светлость! – окликнула я веселящегося клиента. – Поставьте печать на документах, что я выполнила работу.

– Давай! – улыбающийся аристократ снял с большого пальца перстень с печатью рода.

Через минуту, свернув документы в трубочку и спрятав в кармане, я решила просветить Сарэкса, какое дала ему зелье.

– Дети у вас будут рождаться теперь лишь от любимых и любящих жен. А демоническое обаяние, позволяющая соблазнять женщин, заблокировано навсегда.

На лице наставника отобразился ужас.

Герцог же не сдержал эмоций:

– Ах ты ведьма!..

В меня полетел огненный шар.

– Нет! – вскричал магистр, бросаясь на кузена.

Зажмурившись, всем телом ощутила волну жара.

Когда не сгорела, открыла глаза. Передо мной таял изумрудный щит. И это явно не магистр подсуетился.

– Спасибо, – шепнула одними губами, благодаря Дубрава, который умудрился тайно поставить на меня защиту.

Рычащего от злости герцога спеленал заклинанием Шемсон. Вырубив кузена, он грустно произнес: