Омут его глаз

– И наставник, и я уверены, что у меня все получится.

– Такое ощущение, что тебя подставили с темой диплома, – задумчиво произнес Дерек. – Не оставили возможности отказаться.

Одни боги ведают, переоценила я свои силы или нет. Что ж, вскоре узнаю сама. Хмурый Дерек после некоторого молчания объяснил:

– Я из герцогства Сарэкс. Владыку нашего края сильно не любят, как раньше не любили его отца и деда. А уж прадеда так и вовсе люто ненавидели!

– А что такое? – удивилась Олинка. – Расскажи!

Дерек потер подбородок с редкой русой щетиной.

– Никаких документальных подтверждений не осталось – герцоги постарались убрать все упоминания, вот только из памяти народа дурные истории так просто не вытравить. Из поколения в поколение передается рассказ о том, как пало проклятие на род Сарэкс.

– Разве его не ведьма прокляла за гонение нечисти? – удивилась соседка, вспомнив то, что было известно всем.

– Нет, ведьма действительно прокляла, но за другое.

Дерек рассказывал сухо, коротко, но я представила яркую картинку благодаря воображению.

Герцог любил бесчинствовать на своих землях, особенно ему нравилось право первой ночи – он никогда не отказывался от возможности посетить сельскую свадьбу. Женщины после близкого общения сохли по нему, забывая мужей, – и обещавший быть крепким союз распадался, молодых вместо счастья ожидали бесконечные ссоры.

Но однажды сластолюбец нарвался на отпор: молодой жених, в недавнем воин, отказался уступить свою жену, которая также не повелась на симпатичного владыку. И герцог в гневе сжег новобрачного огнешаром, а затем и полдеревни: парня любили и вступились за него многие. Невесту, за несколько минут ставшую вдовой, жестокий самодур увез в свой замок. И там надругался, что стало последней каплей – девушка прыгнула с крепостной стены, уже в полете проклиная изверга. Она оказалась ведьмой, которую инициировало горе – проклятие получилось стойким, ядрено-черным.

Я молчала, когда Дерек закончил рассказ, зато не сдержалась Олинка:

– Вот гады! Правильно, что Сарэксов прокляли, не стоит такое проклятие и снимать!

Я бы ее поддержала, но диплом… и я только вздохнула.

Чуть успокоившись, подруга попросила парня:

– Милый, выйди на минутку, нам с Зарой нужно посекретничать.

Дерек расстроился, но покорно выполнил просьбу.

– Магистр подсунул невыполнимое задание специально! – выпалила Олинка, когда остались одни. – Теперь ты останешься при университете, но не как студентка, как сотрудница – и он сможет за тобой безбоязненно ухлестывать!

Соседка по комнате единственная знала, что магистр Шемсон оказывал мне повышенное внимание не как наставник. Университет находился под патронажем короля, и за неуставные отношения в первую очередь наказывали преподавателей.

– Не думаю, что наш магистр – негодяй.

– О, ты плохо знаешь мужчин, – грустно усмехнулась Олинка. – Иные ради желанной женщины готовы на предательство.

– Буду надеяться, что и не узнаю их с такой стороны…

Мрачный рассказ Дерека не помешал уснуть крепко. И тогда пришли сны: тягучие, как смола, и такие же остропряные. Мне снился Дубрав, осуждающий взгляд синих глаз, в которых я все так же тонула, словно в омуте, хотя находилась от их обладателя далеко-далеко. Обаяние древнего все еще действовало. Проснувшись под утро, я больше не смогла сомкнуть глаз.

Верно ли я поступлю, если сниму проклятие с герцогского рода?

Я относилась к тем людям, которые считают, что потомки не должны нести бремя грехов своих предков, каждый должен отвечать сам за себя. Но, может, я не права? Я не сильна в морально-этических вопросах, поэтому не могу прийти к окончательному решению: правильно ли снять проклятие, или стоит его оставить, не трогать вовсе. Моя беда в том, что я не знаю своих корней: людей, которые приняли меня, потерявшую память девчонку, я называю своими близкими и очень благодарна за кров и еду, но считать их своими родственниками не могу. Как и не хочу называть так тех, кто бросил утратившего память ребенка где-то в глуши.

Утро пролетело, а я и не заметила, занимаясь сборами вещей, которые понадобятся в замке Сарэкс. Наставник, увидев всего одну сумку и алхимический ящик, похвалил за сдержанность. Единственное, я жалела, что пришлось оставить куницу в общежитии, к счастью, Олинка обещала присмотреть за ней.

Зал для перемещений оказался огромным и, такое чувство, что рассчитан на переброс маленького войска. Серые стены, узкие окна-бойницы и массивная дверь, ведущая из зала – возможно, первое впечатление не так уж и обманчиво, и некогда предки герцога могли похвастаться несколькими сотнями воинов в личной армии.

Хозяин замка нас не встречал, но магистр Шемсон не смутился: подхватив мои вещи, он уверенно пошел к выходу. Впрочем, он мог прекрасно ориентироваться в пространстве, ведь не раз и не два сопровождал сюда зельеваров на практику.

В коридоре, возле телепортационного зала, нас ожидал управляющий.

– Добрый день! Добро пожаловать, магистр, госпожа, – поклонился моложавый брюнет с голубыми водянистыми глазами и усами щеточкой.