Омерта

– Я бы мог сделать с тобой то же самое, что он сделал с ней, – едва слышно шепчет Киан. Тон его голоса говорит сам за себя: в этот момент, сам факт моего рождения, ему отвратителен. Ужас овладевает мной, но я не отвожу от мистера Морте взгляда. – Омерта гласит: кровь за кровь… – он фактически не произносит этих слов вслух, я с трудом читаю их по слабому движению губ.

– О чем ты говоришь, я ничего плохого никому не сделала, и что натворил мой дядя, не понимаю, могу ли я узнать хоть что-нибудь, Призрак? – робко, едва дыша, задаю вопрос осторожно.

– Я мог бы уничтожить тебя прямо сейчас, – он будто не слышит меня. Киан подходит ко мне вплотную и опускается вниз, не сводя пронзительного взгляда с моего лица. Отвожу, не в силах больше сгорать заживо от столь жесткого морального давления, но он не позволяет. Мягко обхватывает мой подбородок, заставляет вновь посмотреть на него.

– Мне страшно… – слабо шепчу я, ощущая, как силы покидают меня.

Я замечаю, как его ноздри слегка подрагивают. Брови Киана мгновенно сдвигаются к переносице. Затем, мужчина опускает взгляд на пол и замечает капли крови на плитке. Моей крови.

– Тебе больно? – вдруг спрашивает он, а я умираю, ощущая его теплые пальцы на коже своего лица. И забываю, как дышать. Отчаянно так и глупо.

Вместо ответа, успеваю кивнуть.

– Почему ты она? Почему ты Ди Карло? – качает вдруг головой Киан. А потом быстро встает на ноги и подхватывает меня на руки. В дверях застывает уже знакомая горничная, и я замечаю её, потому что резко поворачиваю голову на звук разбившейся посуды. Кажется, она принесла мне ужин и разбила его к чертям, заметив, как один из её хозяев берет на руки меня – заложницу этой проклятой клетки. Девушку, которую они неделю держали в темнице, словно животное. К слову, животные ни в коем случае не заслуживают такого отношения. И я всегда мечтала о собаке…

– Что ты делаешь? – интересуюсь я у своего губителя и спасителя в одном лице.

– Не задавай лишних вопросов, Амелия, – коротко отрезает Киан, и направляется в сторону двери. Неужели я, наконец, узнаю, что за ней находится?

Когда мы проходим мимо горничной, я едва сдерживаю себя, чтобы не показать ей язык, но вовремя напоминаю себе о том, что она ни в чем не виновата и, скорее всего, просто выполняет свою работу.

«Ничего личного. Только бизнес»,– эти слова я часто слышала из уст Доминика Ди Карло, и даже не подозревала, что моя семья является частью ядовитой сети из пяти кланов, отравляющих всю жизнь современного общества, но являющихся его неотъемлемой частью.

Глава 8

Правила – пустой звук, если нет наказания.

Джон Локк. Остаться в живых

Оставаясь молчаливым и холодным, Киан Морте несет меня через всю территорию их сумасшедшей и преступной семейки.

И владения эти мало чем отличаются по стилю и ландшафтному дизайну от особняка О`Коннелов или Ди Карло. Не знаю, с чем это связано. Возможно, я все ещё недалеко от «Золотого Берега». Фамильные дома, поместья и резиденции в этом районе строились в одно время, поэтому не удивительно, что они так похожи.

В сумеречном свете я вижу лишь огромный особняк, утопающий в огнях, и с тихим смирением позволяю Киану переносить меня по владениям банды «диких ублюдков», за которыми, судя по масштабам, наверняка следит не один десяток нанятого персонала. Сад представляет собой лабиринт декорированных кустов, фонтанов готического вида, зон отдыха с коваными лавочками. Оказывается, все это время я пребывала не в тюрьме, а в помпезном доме, не уступающем по роскоши вилле моего дяди.

Киан направляется в сторону кирпичного здания с огромными панорамными и затонированными окнами. Когда мы оказываемся внутри, мужчина включает свет, я с раскрытым ртом оглядываю умопомрачительно стильный лофт в серо-черных тонах.

Каждый предмет интерьера отражает закрытость характера хозяина пространства. Здесь царит скандинавский минимализм, идеальный порядок, и во всём преобладают острые углы и четкие линии. Много техники и мало мебели. Думаю, комната Киана чем-то напоминает спальню, которая могла бы быть создана для инновационного космического корабля.

В глаза бросается огромная тахта на небольшом возвышении, занимающая место классической постели, заправленная черным постельным бельем и серыми наволочками. Внутренняя отделка лофта составляет декоративный камень с особым, необъяснимым отливом, создающий эффект жидкой горной породы. Все открытые поверхности и полочки в комнате Морте выглядят довольно пусто, что говорит о том, что он не привязывается к вещам и не терпит захламления жилища.