Олег Борисов

Товстоногов. Давайте! На мой взгляд, подлинная интеллигенция несет в себе, привносит в общество созидательный характер! Она создает духовные ценности! А мнимая — надевает ее одежды, скинув которые, обнажается духовная пустота! Ведь дело не в профессии, не в визитной карточке, предъявляющей внешние признаки человека, не в уровне его знаний, эрудиции!

Борисов. Должен быть какой-то иной момент? Духовный?

Товстоногов. Не просто — духовный! Я бы уточнил — созидательный! Исходящий из позиций к миру, обществу, людям! Подлинный интеллигент мучается болью своего времени, а мы почему-то определяем интеллигентность лишь по внешним признакам! Это неверно! Профессия не есть лакмусовая бумажка на выявление подлинного характера интеллигента! И уборщица может быть интеллигентнее академика, если академик умер как созидатель!

Вот, скажем, Шалимов, в этом смысле умирает. Он мучается тем, что потерял читателя, а потерял он его потому, что сам стал духовно нищим!

Борисов. Ну, это еще ни о чем не говорит! Читателя можно потерять по разным причинам! Читатель стал читать бульварную литературу. Или детективы! Или замучился бытом и перестал читать.

Товстоногов. Я знаю одного в недавнем прошлом популярнейшего писателя — не буду называть его фамилию, которого больше всего сейчас волнует: можно ли любить после шестидесяти? Так вот он тоже потерял своего читателя. Правда, может быть, приобрел нового? Достойного проблем своих произведений? Может, он не очень-то расстраивается — не знаю. Так вот этот писатель сродни Шалимову. Шалимов, как и он, оторвался от времени, перестал ощущать его пульс, хотя и делает вид, что это не так…

Наталья Тенякова в ответ на это рассказала анекдот: «В ресторане сидит известный писатель, пьяный вдребезги, морда в тарелке с икрой. И плачет! Подходит приятель:

— Митя, ты что? У тебя неприятности в Союзе писателей?

— Нет, в Союзе писателей все в порядке.

— Может, с женой нелады?

— С женой развелся, но у меня теперь новая, молодая.

— Я слышал, у тебя на даче был пожар?

— Да, был, но я уже новую построил.

— С машиной что-нибудь? Неужели авария?

— Была авария. Но новую купил!

— Так что ж ты ревешь?

— Страдаю болью наро-о-о-о-одной!!!»

И добавила: «Вот он — верх цинизма! Морда в икре, а болью народной страдает!»

Олег Иванович довольно резко возразил: «Это лживый анекдот про Солоухина! Вот так на человека навешивают ярлыки! А он большой, настоящий писатель! И не верю я, что он потерял читателя! Мура! Своего читателя он не мог потерять, я в это не верю!» Тенякова заметила, что не о Солоухине речь, а Борисов продолжил: «Речь о том, что про человека могут говорить черт знает что, вот, мол, морда в икре! Если морда в икре, то ты не писатель! Что плохого в желании человека жить лучше? Есть лучше? Одеваться лучше? Теория, что художник должен жить в бедности, — прогнила! Но как только человек, художник, писатель вылез из нищеты, так про него сплетни, слухи: исписался! Откуда им знать: исписался он или нет? Приписывают ему, что хотят, а на самом деле, писатель в поиске, действительно, в муках, даже в запое может быть…»

Потом возник еще один диалог между Товстоноговым и Борисовым. В записи все того же Семена Лосева он выглядит так.

Товстоногов. Мне хотелось бы, чтобы мы на данном этапе договорились о главном критерии. Не внешние приметы определяют существо человека. Нельзя обвинять людей в том, что они стремятся жить лучше, чем жили раньше. Можно иметь и хорошую зарплату, и дачу, и машину — это не страшно! Страшно, когда это становится пределом человеческих желаний! Дачники, стремясь к вершине благополучия, растеряли по дороге все духовные ценности! В этом их драма!

Борисов. Ну, хорошо! Посмотрели мнимые интеллигенты наш спектакль и пошли продолжать свою жизнь дальше. И чего мы добились?

Товстоногов. Рассчитывать, что после спектакля «Энергичные люди» воры перестанут воровать, — наивно. Так же наивно думать, что псевдоинтеллигенты перестанут быть «псевдо».

Борисов. Но эта пьеса поглубже «Энергичных людей». Это не анекдот! И играть мы должны серьезно и задевать больные проблемы! Или мы не стремимся к актуальности?

Товстоногов. Нет, Олег, у нас задача выше!

Борисов. Выше сегодняшнего звучания?