Олег Борисов

А после «на идиотов смотреть», выдержав, по свидетельству Борисова, паузу, изрек: «Олег, запомни, какой-нибудь пятнадцатилетний пацан начнет забивать по-балетному красиво, между тренировками читать Лермонтова и еще наймет репетитора учить гаммы. Футболисты будут образованными!» И почему-то, вспоминал Борисов, засмеялся при этом своим отдельным, «демоническим» смехом. Что он — шутил или пророчил, — разузнать Олегу не удалось, хотя применительно к актерам это высказывание было особенно важным. В совместных путешествиях Лобановский объяснял идею создания новых футбольных школ и лицеев сыну Олега Ивановича — Юре, предлагал ему должность учителя шахмат (вспомнив, по-видимому, как Юра его обыгрывал), а самому Олегу — стезю театрального педагога.

Глава одиннадцатая Коллизия с «Дачниками»

В интервью Марине Дмитревской для «Петербургского театрального журнала» Олег Басилашвили вспоминал о том, какой тяжелой бывала атмосфера в БДТ, приводя в качестве примера репетицию «Дачников»:

«Когда Гога ставил „Дачников“, он придумал неожиданный и замечательный масочный ход, говорил: „Пьеса антиинтеллигентская, поэтому не надо ничего маскировать, она и есть антиинтеллигентская“. На дачу приезжают люди, каждый из которых не хочет здесь быть тем, кем он был в городе. Каждый надевает маску: один — сластолюбца, другой — разочарованного писателя, и они существуют в этих масках, уходят от жизни, отдыхают. Я репетировал Басова, роль шла хорошо. Помните, там есть сцена у стога, когда Басов говорит всякие слова о России, рыдает, играя либерала? Все сидят, хохочут, Гога мне подкидывает, сопит, еще и еще раз проходим сцену — успешная репетиция!

И вдруг встает Олег Иванович Борисов (видимо, ему не нравилось, что у меня так хорошо идет репетиция) и говорит: „Георгий Александрович, к чему это вы нас призываете? Это противоречит тому, что писал великий пролетарский писатель Алексей Максимович Горький, противоречит тому, чему нас учат… К чему вы зовете зрителя?“ Олег сказал это зло, громко, убедительно, при всех. Гога встал, и от ужаса и страха у него выступил пот на верхней губе (когда он волновался, у него потела верхняя губа. Помню, когда на „На дне“ приехал М. С. Горбачев, он уже был весь в поту…). Товстоногов объявил перерыв, ушел и не появлялся на репетициях неделю. А потом пришел — и репетиции пошли заурядно, безо всяких масок. И вышел неплохой спектакль, красивый… Вот поэтому когда в передаче „С потолка“ я предлагал каждому нашему артисту сделать воспоминания об Олеге Борисове — все категорически отказывались… Вот такова была атмосфера…»

Тяжелой атмосферу, по Басилашвили, создавал Олег Борисов, «зло, громко, убедительно» призывавший Товстоногова следовать заветам «великого пролетарского писателя Алексея Максимовича Горького» и утверждавший, будто работа режиссера над этим спектаклем «противоречит тому, чему нас учат…». Кто учит, Басилашвили в интервью не уточнял. По двум, надо полагать, причинам. Если бы он вставил Борисову «учат партия и правительство», это выглядело бы нелепо и смешно (произнести такое мог лишь сам Басилашвили) — причина первая. А причина вторая — и главная — заключается в том, что ничего подобного Олег Борисов на репетиции «Дачников» не говорил. Ни в одной из записей репетиций, сделанных Диной Морисовной Шварц (опубликованы в книге «Беседы с коллегами») и аспирантами Г. А. Товстоногова — Семеном Лосевым и Людмилой Мартыновой, невозможно обнаружить ни одного упоминания о «демарше Борисова» и недельном отсутствии напуганного Олегом Ивановичем Товстоногова на репетициях.

Первая репетиция «Дачников» состоялась 23 сентября 1975 года. По ее завершении Товстоногов сказал: «Наша дальнейшая жизнь будет построена следующим образом: я буду занят некоторое время в связи с выпуском на малой сцене „Холстомера“. Давид Лазаревич Либуркин займется первым актом „Дачников“. После выпуска „Холстомера“ я подключусь к Давиду Лазаревичу и буду с вами до конца. На этом разрешите мне с вами попрощаться. Меня уже ждут на малой сцене».

С «Историей лошади» Товстоногов, перенося спектакль с малой сцены на большую, задержался на два месяца — премьера постановки состоялась 27 ноября 1975 года. Практически до конца декабря «Дачниками» занимался Давид Либуркин. И, стоит заметить, без Евгения Лебедева и Олега Басилашвили, полностью занятых в то время репетициями и премьерными показами «Холстомера». Товстоногов вернулся к «Дачникам» только перед самым Новым годом (поначалу режиссером планировался выпуск спектакля в конце декабря, но погружение Товстоногова в «Холстомер» сдвинуло все репертуарные планы).

6 февраля 1976 года после довольно рутинного обсуждения некоторых сцен вступил Борисов:

— У меня вопросик, можно?

— Да, пожалуйста, Олег, — разрешил Товстоногов.