Читаем Олег Борисов полностью

— Я не о вымарках и не о ремарках, — сказал Борисов после того, как Товстоногов попытался понять, о чем хочет спросить артист. — Я понимаю, что к ним надо относиться как угодно. У меня вопрос шире: по какому принципу сокращается материал? Есть ли критерий отношения к ремаркам? А если говорить проще: о чем мы ставим спектакль?

Вопрос Борисовым был задан после репетиций, проходивших с сентября по февраль, после прогона, показанного Давидом Либуркиным и признанного не самым, мягко говоря, удачным, а если проще — скучным, весьма прямолинейным, и это — за два месяца до премьеры.

«О бездуховности людей, — ответил Товстоногов. — О бездуховности в широком смысле этого понятия». Семен Лосев запомнил, что Борисов, «не скрывая разочарования», сказал: «Ясно. Теперь ясно». Товстоногов назвал эту проблему «очень современной», на что Олег Иванович, «скрывая иронию», произнес: «Да, конечно…»

«Мысль о пагубном влиянии бездуховности, потребительства — остросовременная и для Товстоногова важная чрезвычайно, — писала театровед Нина Рабинянц. — „Интеллигентская“ профессия дачников — лишь средство к сытому благоденствию. Дачники в спектакле Товстоногова — обыватели, присвоившие звание интеллигенции, профанирующие понятие интеллигентности».

И далее, согласно записям, сделанным Семеном Лосевым, состоялся следующий обмен репликами между Товстоноговым и Борисовым.

Борисов. Я, как и вы, Георгий Александрович, читал ту же книжку о «Дачниках» в Театре Комиссаржевской, где спектакль в свое время прозвучал, как разрыв бомбы. Зрители узнавали себя в персонажах и уходили из зала в знак протеста. Я понимаю, что тому способствовала обстановка в стране, 1905 год, нависала гроза… А про что сегодня мы ставим «Дачников»? В чем начинка бомбы, которая должна разорваться сегодня? И разорвется ли она?

Товстоногов. Да, сегодня разрыва бомбы не будет, я надеюсь. В 1905-м появление «Дачников» было актуально. Обстановка в стране способствовала злободневному звучанию пьесы. Но время прошло, и оказалось, что, как и в каждом талантливом произведении, в «Дачниках» обнажилась проблема более широкая, более глобальная, чем казалось на первый взгляд.

Не проблема отживания старой и прихода новой интеллигенции ставится сегодня во главу угла, не процесс вырождения интеллигенции на повестке дня, хотя все это прослеживается в пьесе! Проблема шире! Что сегодня висит в атмосфере? На мой взгляд, воинствующий обывательский образ жизни, порождающий бездуховность!

Борисов. Согласен, Георгий Александрович, но мы же играем массу советских пьес о бездуховности. Они могут выстрелить более актуально, чем «Дачники», написанные в начале века. Почему возникла необходимость именно в данной пьесе? В чем индивидуальность постановки проблемы в «Дачниках»?

Товстоногов. Найдите мне среди наших пьес ту, где бы проблема бездуховности, а значит, еще одного мещанского образа жизни, была бы глобальнее, чем у Горького. На мой взгляд, «Дачники» — самая актуальная пьеса об угрозе бездуховности! По силе воплощения этой проблемы, по мастерству художественных средств, направленных к ее выявлению, подобной пьесы я не встречал!

Борисов. А вам не кажется, что пьеса написана не об этом?

Товстоногов. А о чем?

Борисов. О том, что, почувствовав приближение грозы 1905 года, крах устоев, перемену ценностей, интеллигенция растерялась. Она находится на перепутье!

Товстоногов. Это относится к Марье Львовне, Варваре и Власу. А как быть с остальными персонажами? Чем объединены все действующие лица пьесы? Сегодня, как и мещанство в «Мещанах», так и бездуховность в «Дачниках», — животрепещущая проблема. Вы — живые люди, посмотрите, что творится вокруг?! Какой порок поразил общество в наше время? Обывательщина и бездуховность!

А затем, после разговора, в котором приняли участие Эмма Попова, назначенная на роль Ольги Алексеевны, Владимир Рецептер, игравший Рюмина, Борис Рыжухин (его персонаж — Дудаков) и Олег Басилашвили (одна только реплика у него была — «Монстры, выродки»: так он охарактеризовал «противных людей», таких, как Рюмин, например), в диалог вновь вступили Товстоногов и Борисов.

Товстоногов. Конечно! Именно так к ним Горький и относился! Но при цели: обнажить их существо, нам надо обнаружить меру их субъективного оправдания, чтобы в результате проблема разоблачения пустоты идеалов якобы интеллигенции зазвучала еще острее!

По моему глубокому убеждению, Горький разоблачает мнимую интеллигенцию, которой, к сожалению, у нас и сегодня хватает! Вы играете людей, которые называют себя интеллигентами, искренне считают себя ими, но сходство только во внешней форме, а по существу — никакого отношения к интеллигенции персонажи пьесы не имеют! Да, они на нее похожи! По одеждам, но не более!

Борисов. Тогда давайте договоримся, что такое подлинная и мнимая интеллигенция?

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное