Олег Борисов

Вызвали Вертинскую на репетицию. Какая-то артистка из Орла, которую планировали ввести в спектакль вместо нее, не подошла. Вертинская пришла, иронически задев Ефремова: „Как мне теперь говорить текст: ‘Вы еще молодой человек, вам на вид… ну, тридцать шесть — тридцать семь’? У нас ведь постановка реалистическая…“ Его это взбесило: „Неужели я хуже Борисова выгляжу?.. Ну, можешь вымарать это, я разрешаю“. На следующую репетицию Вертинская не могла прийти — она уезжала на концерты в Ригу, они были заранее назначены. „Как знаешь“, — отрезал Ефремов. Когда она вернулась, то обнаружила уже Мирошниченко, репетировавшую Елену Андреевну».

Эта интрига началась не от любви к Чехову, не от неудержимой жажды к творчеству. Все гораздо прозаичнее: объявили, что в сентябре — гастроли в Париже. Около двух лет «Дядя Ваня» с огромным успехом шел с Борисовым, Мягковым и Вертинской в составе. Перед гастролями в Париже начались закулисные игры, и эти роли начали репетировать Ефремов, Смоктуновский и Мирошниченко.

— Если ты не против… во Францию поедут два состава «Дяди Вани», — осторожно начал Ефремов, когда Борисов, собравшись с силами — ему очень не хотелось делать этого, — пришел объясниться.

— Но я буду играть только с Вертинской. Это мое условие. Мы вместе репетировали и играли три года. Неплохо играли…

— Уже три года? Да… но, кажется, она не поедет. Мне сказали, она вообще заявление написала. И Калягин… С ума посходили.

— Еще не поздно вернуть все, как было. Но если Вертинская не едет, не еду и я.

— Это твое последнее слово?

— Последнее…

Не хотелось бы, конечно, верить, что Олег Ефремов задумался о том, чтобы самому сыграть Астрова после того, как 30 апреля 1985 года, через несколько недель после избрания его генеральным секретарем ЦК КПСС, во МХАТ на «Дядю Ваню» пришел Михаил Сергеевич Горбачев с супругой. После первомайских праздников он позвонил Ефремову, произнес пафосно: «Надо нам наш маховик раскручивать», долго рассказывал о своем впечатлении от спектакля, сказал, что Астров — Олег Борисов ему понравился. Похвала генсека вполне могла катализировать актерские амбиции Ефремова.

Очевидно, что Ефремов по-актерски позавидовал Борисову. Нет, не его успеху, а тому, что это можно, оказывается, сыграть и так. И втайне от Олега Ивановича сам стал репетировать Астрова. С этой стороны предательства Борисов никак не ожидал. И поэтому оно стало для него особенно болезненным. Ефремов говорил о том, что когда он пришел в Художественный театр, там почти ничего не осталось от того, что было заложено Станиславским. «Предстояло, — утверждал он, — возвратить главное — живой театр». «Иногда, — рассуждал Ефремов, — нелегко бывает быть до конца откровенным, нелегко сказать актеру: „Знаешь, ну, не выходит у тебя роль, не получается!“» Судя по всему, ему и по отношению к себе не всегда доводилось быть откровенным. Во всяком случае, он не сказал себе, отобрав у Борисова роль Астрова, о том, что «не выходит», «не получается»…

В книге об Олеге Ефремове «Настоящий строитель театра» в списке ролей значится: «1985. А. Чехов „Дядя Ваня“ — Астров» и опубликована фотография Олега Николаевича в образе Астрова (1988 год). Конечно же, в 1985-м Астрова играл Борисов. Премьера с Ефремовым состоялась в 1988-м.

Ефремов, надо сказать, не так уж и часто играл в спектаклях, поставленных им самим. Анатолий Смелянский считает, что каждый такой случай имел свою причину, далеко выходящую за пределы «обычных актерских амбиций». Иногда артист Ефремов, полагает Смелянский, «помогал главному режиссеру Ефремову доказать необходимость той или иной пьесы», и в качестве примера приводит постановку 1981 года по пьесе Александра Гельмана «Наедине со всеми».

В других случаях, по мнению Анатолия Смелянского, артист Ефремов «просто спасал ситуацию, когда, скажем, ушел из театра Олег Борисов и надо было играть Астрова в „Дяде Ване“».

Насчет «помощи» самому себе — более или менее понятно, но «спасал», взяв роль Астрова?! Актриса МХАТа Ирина Мирошниченко в одном из телефильмов об Олеге Борисове, сказав, что Ефремову почему-то захотелось самому сыграть Астрова, предположила, что «это (отбор роли Астрова. — А. Г.), вероятно, Олега Ивановича обидело». На предательство не обижаются. Оно до глубины души ранило Борисова.

«Если бы Олег Николаевич, — считает Анастасия Вертинская, — встретился с Борисовым, предположим, в своем кабинете и сказал: „Знаешь, я жутко хочу сыграть эту роль. Как ты отнесешься к этому?“ Я думаю, что реакция Борисова была бы другой. А так, в результате этого инцидента, из театра ушел Борисов, за ним ушла я, за мной ушел Калягин, за Калягиным ушла Катя Васильева. Никто не вернулся. Это было роковое событие. И, конечно, для Борисова это была огромная душевная травма».

Общественности спустя время объясняли уходы артистов из МХАТа «звездной болезнью». Запоздалая ложь, да и только.