Олдорандо (СИ)

   Заключенный вновь негромко вскрикнул, когда его тело изогнулось и начало отклоняться назад вместе с ней. Кожаные петли, которыми он был привязан к раме, натянулись, выламывая назад ноги и плечи. Распятый человек забился, но по мере того как на раме обнажались медные шарниры, его тело неестественно выгибалось назад. Юли явственно услышал, как захрустели позвонки. Адская машина медленно переламывала осужденному хребет, делая его совершенно беспомощным.

   Загрохотал барабан. Ударил гонг. Под своды пещеры вознеслась резкая мелодия врахи, заглушая страшный крик Нааба. Вверх взвилась пронзительная трель флуччеля, затем непереносимый крик оборвался -- казнимый потерял сознание от чудовищной боли. Его тут же облили ледяной водой, чтобы привести в себя, и Нааб жалко застонал. Он уже не мог двигаться и беспомощно повис в проеме рамы. Юли с ужасом и состраданием смотрел на согнутое почти пополам тело еретика с запрокинутой головой и загнутыми к затылку ногами. В столбе света беспомощно белела судорожно вздымавшаяся нагая грудь.

   Два палача шагнули вперед, ведя за собой фагора за двойной поводок, прикрепленный к ошейнику. Затупленные рога чудовища украшали наконечники из серебра. Фагор стоял в своей обычной неловкой позе, нагнув вперед тупую бычью морду, алчно глядя на беспомощную жертву.

   -- Пожри его, о, Великий Акха! -- завопил кардинал. -- Пожри то, что не пожрала мерзкая тварь Вутры! Искорени этот подлый дух, как мы искореняем плоть!

   Вопль кардинала послужил сигналом. Фагор шагнул вперед и резко склонился над растянутым в раме телом. Его пасть раскрылась и два ряда острых зубов впились в беззащитное горло. Челюсти рвали плоть осужденного, фагор помогал им резкими движениями всего своего могучего тела, но Нааб уже не кричал, только его тело судорожно подергивалось. Когда фагор рывком поднял голову, из пасти у него торчал кусок вырванной трахеи. Он шагнул назад, на своё прежнее место, встал между двумя невозмутимыми палачами и с безразличным видом зажевал. По его белой волосатой груди потекла струйка крови. Из дыры в горле Нааба торчали обрывки артерий. Дымящаяся кровь ручейками стекала с них и разливалась лужей на полу. Столб света, в котором парил Акха, погас, и лицо бога исчезло во тьме. Затем погасла и вторая колонна света, погрузив труп в милосердную тьму. Многие послушники упали в обморок, не выдержав чудовищного действа.

* * *

   Когда они, проталкиваясь через потрясенную толпу, выходили из зала, возмущенный зрелищем Юли спросил:

   -- Нааб, несомненно, заслужил казнь. Он безумец. Но зачем здесь нужны эти проклятые фагоры, святой отец? Признаюсь, меня страшит, что они попадаются тут на каждом шагу. Вдруг они поднимут мятеж... Они же смертельные враги всего рода человеческого. Их всех нужно истребить -- до последнего и без раздумий.

   -- Да, -- согласился отец Сифанс. -- Они -- создания Вутры. Это видно даже по цвету их волос. Но, если бы мы не держали их рядом с собой, кто напоминал бы нам о нашем главном враге, их создателе? И потом то, что ты предлагаешь -- нереально, сын мой. Врага надо не уничтожать, а заставлять служить победителю, иначе война не приносит выгоды. Война должна приносить прибыль -- а какая прибыль может быть от трупов?

   -- А какая тогда прибыль от тела Нааба? -- мрачно спросил Юли.

   -- Не беспокойся, его труп принесет нам пользу. Возможно, его отдадут гончарам, им ведь всегда не хватает жира в их печах. Может, отдадут фермерам Прейна, как корм для свиней -- им тоже всегда не хватает еды. Честно говоря, я не знаю. Мне это не интересно. Я предпочитаю не заниматься хозяйственными делами. Для этого у нас есть администрация и нам лучше держаться подальше от её распоряжений.

   Юли не посмел больше задавать вопросы, услышав недовольство в голосе отца Сифанса. Но про себя он всё время повторял: "Грязные животные! Грязные животные! Акха не должен иметь с ними ничего общего".

   С тех пор постоянно присутствующие в местной жизни фагоры не давали ему покоя. Он каждый раз убеждался, что они грязные и кровожадные звери. Да как же это Акха вообще терпит такое рядом со Своим престолом? Да что там Бог! Разве любой уважающий свой род человек может иметь что-либо общее с такими мерзкими тварями?..

   Естественно, никому не было дела до безмолвных протестов Юли. Святилище было переполнено фагорами. Они вышагивали на поводках рядом с милицейскими, терпеливо дожидаясь своего часа, и их глаза, зрячие в темноте, пристально и недобро смотрели по сторонам из-под косматых бровей.

* * *

   Взбешенный всем этим, Юли решился, наконец, поведать наставнику, что фагоры взяли в плен его отца, и, скорее всего, уже убили его.

   -- Откуда это известно тебе? -- возразил святой отец. -- Ты ведь не знаешь, убили ли они его в действительности. Может быть, они его даже пальцем не тронули. Фагоры не всегда бывают такими злыми, как нам кажется. Даже они усмиряют свой дух перед величием Акха... иногда. Например, здесь, в Панновале.

   Юли вздохнул. Он до сих пор чувствовал вину за свой поступок, за то, что не посмел спасти отца.