Октябрь, который ноябрь

Гаолян неспешно выпил, пододвинул ближе бумагу с селедкой:

— Я мертвецов видел поболе, чем ты, Андрей Николаевич, вырисовывал заклепок в своих чертежиках. Оно ведь как… Сидит человечек в траншее, курит, до ветру присаживается, а у самого глаза вот этакие — на селедку глянь. Может и предрассудок, да только сейчас на улице у каждого пятого прохожего взор такой рыбий, снулый. Ежели приглядеться и вникнуть. Так что деваться нам некуда, уж лучше с пулеметиком сидеть. Такое уж время наступило.

— О нас речи нет. Но мальчишку жаль.

— Чего тут возражать. Жаль, ага. Мне и себя жаль. Так бы мозг и вышиб, благо, вон какие револьверы знатные нам подвернулись. Но Глашку еще жальче — помрет девчонка с голоду и горя. Она и так-то… Взять бы девку в охапку, да бечь прочь. Подале, за горы-океаны. В Америку или хоть Африку. Но на одной ноге от судьбы не ускачешь. Да и куда я из России?

— Ну, вы это оставьте, товарищ Филимон, — без особой уверенности сказал Андрей. — Все только начинается. Мы и здесь очень хорошую жизнь построим. Будет настоящая революция, снесет всю дрянь и мерзость…

— Может и так. Как Бориска говорит — воссияет светлое царство социализма. Все может быть, отчего же. Да только хватит ли у нас патронов? К слову сказать, ты, Андрей Николаич, чего вовремя не рванул заряд?

Молодой боевик помолчал, потом признался:

— Как палец свело. Не решился. Там всякие обыватели набежали, посыльные, торговки. Мне же видно как на ладони. Опять же дама эта… Бьется в истерике.

— Через дам и пропадаем, — без особого осуждения кивнул Гаолян. — Мог бы и добить вдовицу, глядишь бы и спасибо сказала. Да и офицерья там хватало. Удобный был момент. Ну да ладно. Когда на мосту рвануло, многих положило?

— В машину трое офицеров село, казаки вплотную скакали… С местом я подгадал, лишнюю пролетку лишь одну зацепило. Слушай, я все равно не могу кого попало взрывать.

— Не ты, так другие, — равнодушно напомнил Филимон, берясь за бутыль. — Я не осуждаю, не думай. Раз ты кнопку взял, выходит, тебе и решать было. Вот бомбу жаль. Дорогая штуковина, хитрая.

— Да, миниатюрность радиодетонатора поражает. Не уверен я, что это германское производство, уж очень тонко.

— Нам без разницы. Ты же чуешь, к чему Центр дело ведет? Тут у нас такая рукопашная наметилась, что после бомб непременно за штыки да дреколье возьмемся. Полгорода в могилы ляжет. Колья да дубины — не бомбы, хрен они кончатся. Быстрей бы в Смольном решились. Пора всерьез выступить…

Глава третья Цветочницы-попрыгуньи

Берег Лагуны

Время переходящее.

— Ну, если ничего не забыли, тогда — вперед! Нас ждут великие возлереволюционные дела! — провозгласила оборотень.

— Хорошо, что ты мирозданье предупреждаешь. Пусть заранее вздрогнет и подожмется. Но я очень прошу — можно поосторожнее? Сосредоточься, не отвлекайся, попадем мирно, спокойно.

— Слушай, Екатерина, с возрастом ты становишься все ворчливее и ворчливее, — намекнула межмировая проводница. — Если знаешь кого-то надежнее по части Прыжков, так не стесняйся, просись к тем таинственным виртуозам. Я ничуть не обижусь. Но помни, что полную гарантию прибытия к месту назначения дает только скромная старенькая коки-тэно!

— Угу, старенькая ты… В том-то и дело, что ты к своей гарантии еще что-то норовишь дополнительно прицепить.

— Так это в тренде! Бонусы, милые сюрпризы и мимишные презенты — ну кто сейчас без них обходится? Не капризничай. Или тут кто-то кота за хвост тянет, побаиваясь Прыжочка?

Прыжков Катрин действительно опасалась. Дом, семья, политика местная, политика континентальная, виды на урожай, а тут вдруг выпадаешь из всего, пытаешься переключиться — это само по себе непросто. А мыслишки о том, что можно и вообще не вернуться… До сих пор, конечно, возвращалась, иной раз глубокими обходами и кругами, но возвращалась. Нет смысла нервничать, Лоуд — действительно прыгунья, как говориться, «от богов». Другое дело, боги эти крайне сомнительные и шкодливые.

— Ты ни о чем не думай, глаза закрой и считай баранов. Или свинок, как у вас в долине заведено некоторыми суровыми личностями, — великодушно посоветовала оборотень. — Я тебя за благородную длань придержу, живо передерну, охнуть не успеешь. Багаж не забываем!

Багажа у шпионок было не чрезмерно: небольшой чемоданчик с оружием и оборудованием, плетеный короб-сундучок с «перекусом» на первое время и здоровенная корзина с цветами. Насчет последнего шпионки немало подискутировали — уж очень объемный и яркий груз. Но Лоуд заверила, что все встречные-поперечные только эти цветы и будут замечать. А это немаловажно, ибо товарищ капитан — дамочка яркая, приметная, натуральный георгин-переросток, причем никакой маскировке не поддающийся в принципе. И как люди с такой навязчивой внешностью пытаются в шпионы наниматься?!

Катрин отвечала, что как раз она никуда не пытается наняться, это ее все время нанимают или мобилизуют. В общем-то, опыта в маскировке и отводе глаз у Лоуд имелось заведомо больше, идея с цветами могла сыграть, хотя возни с ними…