Океан

– В охранную фирму, которая принадлежит им, и как ни парадоксально, там произошла кража. Что украли неизвестно, так как два охранника пропали без вести, а сам Васютин помер. Список, который я вам предоставлю, конечно же, не полный, но уже что-то.

– Ладно, Орлов, будет тебе работа, – Чесноков взял листок бумаги и написал для Орлова записку. Не отрываясь от бумаги, произнёс. – А почему бы мне не подозревать тебя в смерти Васютина?

Чесноков оторвался от бумаги и прямым взглядом уставился на Орлова, выдерживая паузу.

– Мне пора, вот бумага, там же и номер факса, чем реже видимся, тем лучше для обоих, – и Чесноков пошёл в душ.

Помывшись, он набрал номер Колобова.

– Лёша, завтра с утра очкарика-хакера ко мне.

– Его с утра не получится, у него режим ночной.

– Во сколько сможешь, но чтобы завтра с ним у меня.

«Так вот оно что: идеально сработавшая адская машина взбудоражила и весь преступный мир. Интересно, что же ещё будет. То ли ещё будет»

Часть третья

Эх, Люмпенск! Металл-Урки!

Рядовые голодной войны,

Слякоть и грязь рынков,

С каждой обложки похоть:

– Стой, куда прешь?

– Подайте, ради Христа…

– Конфетки-бараночки…

Но среди всеобщего безумия,

Подгоняемого инстинктом выживания,

Звучит тихая мелодия,

Словно тонкая лента путается под ногами прохожих,

Замирает на ветке дерева и устремляется в высь,

И вдруг на встречу глаза,

Глаза, которые эту музыку слышат,

Глаза, в которых смеётся и плачет небо,

Значит, уходить ещё рано,

Значит, ещё есть надежда.

Киллеры.

Постепенно, но верно Орлов начал присылать информацию. Его интересовали неординарные и непонятные преступления, в которых даже братва не могла разобраться. Кто? За что? Зачем?

На столе у Чеснокова лежало дело авторитета Степного. Чесноков думал, и у него что-то не сходилось. Как автогонщик мог так разбиться? По его мнению, к несчастному случаю кто-то приложил руки.

Бывший мотогонщик Степной приехал из города Ташкента. За полгода открыл более пяти магазинов, три ларька. Привлекался за неуплату налогов, отмазался, ранее не судим, имел связи с милицией. Имел несколько фирм, занимался куплей-продажей всего, что есть в природе – от персиков до автомобилей, имел мясные лавки в Липецке. После его смерти его жену посадили за неуплату налогов, то есть за незаконный бизнес или мошенничество.

«В голове не укладывается, как бывший гонщик умудрился слететь с дороги на сложном повороте и врезаться в столб. «Сааб» разорвало на две части. Степной с бандой сгорели. Было живое месиво железа, мяса и метала. Скорость превышала 160км/ч.».

По мнению криминалистов трудно представить, что это был несчастный случай.

«Если так рассуждать, то криминалистам ничего для работы не осталось: выгоревшая машина и обуглившиеся кости, никаких следов, и тормоза были хорошие по следам на асфальте, взрыв колеса, никаких пуль. Даже если предположить, то это недоказуемо».

Несчастный случай. Вождение в нетрезвом виде.

Самое интересное обстоятельство, которое открылось и дало повод призадуматься, было то, что центральное Черноземье просто захлестнули жестокие преступления, похожие на побоища, где в роли жертв выступали криминальные группировки. Они продолжались в течение трёх месяцев, тех самых месяцев, когда отсутствовал Наумов, сбежавший из психушки.

Иногда преступления, которые Чесноков соединил воедино, только по известным ему одному причинам, теряли под собой логику. Рука профессионала стоит дорого, тем более с применением дорогого оружия. Наряду с убийствами, имеющими под собой материальную выгоду, как разборка на Матырском, где исчезли и деньги, и наркотики, имелись и абсолютно бессмысленные. К примеру, истребление большого количества боевиков одного клана. По слухам от Орлова эти люди жестоко изнасиловали девушку, за что и поплатились.

Где объяснение? Киллеры – Робин Гуды?

Чесноков принялся мять свой крепкий лоб. «Слишком уж достали совпадения с этим мистическим безумцем».

Убийство, возведённое в искусство, страх и смерть, приравненные к поэзии жестоких стихов, бойни как художества, написанные кровью, обезумевшим творцом. Мешанина в голове от большого количества листов, в которых описывались различные преступления, будоражила мозг полковника. Картины преступлений вырисовывались, как наяву. Изощрённость лишь добавляла колорита и красок. Почему-то многолетний опыт работы среди этого всего не притуплял восприятия и не заставлял относиться к этим преступлениям как к суровой обыденности нового времени, а, наоборот, обострял и пугал. Чувство, необъяснимое простому человеку, которое можно ощутить шкурой старого сыщика. «Так не бывает, чтобы не оставалось ничего. Человек не может не оставлять следов, потому что он не летает, он ходит по земле своими ногами, так же и преступления, должны оставлять улики, нельзя же всё свалить на попустительство милиции». И сходства во всех этих столь не похожих делах – это жестокость и отсутствие каких-либо зацепок

Поэзия, художество, искусство…