Огненный шар

Ленин долго еще произносил речь, говорил о земле и свободе и дальнейшей перспективе революции, и Жану это надоело. Он посмотрел на Ника и тихо сказал:

— Пошли на улицу, и деда заберем. У него, бедолаги, уже ноги подкашиваются. — Ничего интересного здесь уже не услышим, а что не услышим — то прочитаем в учебниках.

— Еще бы. Если б ты мою шапку никуда не закинул, было бы еще лучше.

— Найду я тебе другую шапку, а может, что и другое, не волнуйся.

Они стали медленно пробираться сквозь толпу к выходу, увлекая за собой старика.

— Это какой-то кошмар, — произнес старик уже на улице, переводя дыхание.

— Ничего, папаша, — сказал Жан. — Самое смешное еще впереди.

Глава 21

Уставшие за ночь и утро Жан с Ником медленно побрели по Невскому в сторону Малой Морской улицы, где их дожидались девчонки.

— Я, наверное, медленно схожу с ума от всего, что случилось за последнее время, — сказал подавленным голосом Ник.

— Я тоже. Может, до кучи захватим еще и телеграф? Смотри, вон на той стороне стоит, — сказал с усмешкой Жан.

— Там уже и без тебя большевики позаботились. Тебе надо просто отдохнуть. Тебе еще хуже, чем мне.

— Наверное, — согласился Жан. — Клавдия Петровна сейчас опять чаем поить будет… Мяса хочется… Нормальной еды.

— Дома есть будешь. Здесь весь Петроград на голодном пайке, а тебе — мяса. Обойдешься.

— Тогда домой хочу.

— А Лиза?

Жан остановился.

— Ты эту рыжую бестию больше не видел нигде?

— Только там, на Дворцовой.

— Это нам знак. Скоро, значит, расстанемся. Как я этого не хочу.

— Жаль, конечно, но надо поговорить с Лизой, пусть еще организует нам встречу.

— Вот и поговори.

— Ты не хочешь больше меня видеть? — спросил Жан. — Надоел я тебе.

— Пошли домой, — сказал Ник и потянул его за руку. — Ты мне никогда не надоешь. Я вас всех люблю. Уже столько прошли, считай, с восемнадцатого века и до двадцатого. Представляешь, как нам всем повезло!

— Вот встретиться где-нибудь в будущем, — мечтательно произнес Жан. — В веке так двадцать пятом…

— А что, легко. Можно устроить. Главное, чтобы Люсия ничего не перепутала. У нее это бывает. Что поделаешь, сумасшедшая старуха.

— Давай для начала до девчонок доберемся, — предложил Жан. — Там видно будет. Сейчас отдохнем, а вечером все вместе выйдем в город.

Клавдия Петровна сама открыла дверь.

— Лиза дома? — с порога спросил Жан.

— А где ей быть? И вторая девочка тоже дома. Где вы все это время болтались? На улице неизвестно что творится. Времена смутные, а вы ходите где попало… Заходите, бродяги.

Девчонки сидели в комнате и от скуки делали всевозможные фокусы на картах.

Ник просунул голову в дверь.

— Явились, революционеры, — вздохнула Ин, собирая карты с покрывала. — Мы вас тут совсем заждались, а вы…

— Мы свершили революцию, побывали на съезде большевиков, послушали Ленина, — стал перечислять Жан.

— Можно подумать, что без вашего участия этого бы не случилось, — сказала Лиза. — Хозяйка ничего вам еще не говорила?

— Нет. А что?

— Люсия Петровна приходила, — объявила Лиза.

Ребята присели на кровать.

— Ну, и…

— Она совсем постарела, — сказала Ин. — Я ее еле узнала.

— Что она говорила? — не терпелось Жану. — Мы же видели ее там, на Дворцовой площади.

— Ничего не говорила. Она разговаривала с Клавдией Петровной.

— А с тобой, Лиза?

— Она сказала, что нам скоро придется расстаться и чтобы мы готовились.

— Я так и знал, — вздохнул Жан. — От нее другое услышать невозможно. Время поджимает?

— Да нет, но она так сказала.

— И когда?

— Я не знаю. Скорее всего, завтра.

— Почему? — подскочил с места Ник.

— Она сказала, что нам надо всем быть на Дворцовой площади у колонны в полночь.

— Это конец, — схватился за голову Жан и, немного придя в себя, обнял Лизу за плечи. — Я не хочу с тобой расставаться, — зашептал он.

Лиза улыбнулась.

— Я постараюсь, чтобы она еще раз организовала нам такое свидание, — сказала Лиза.

— Ты это сможешь сделать?

— Я постараюсь. Мне без тебя так одиноко.

— А там, в твоем времени, что у вас сейчас творится? — спросил Жан. — Ты мне так ничего и не рассказала. Опять государь тебя сватает?

— Нет. Петр Алексеевич уже поостыл, женихов не засылает.

— А тот, первый?

— Учится где-то корабельному делу. Он мне не мил. Ты, Жан, всю жизнь мне перевернул. Я до сих пор не могу понять, как все так у нас получилось. Надо же было с тобой мне тогда встретиться… Вот как теперь быть? Ты где-то в двадцать первом веке, я в восемнадцатом. Нас разделяют столько столетий, а я без тебя не могу…

Жан смотрел в глаза Лизе и слушал ее откровенные речи. Она пальчиком провела по его лбу, переносице и губам.

— Я такая дура, что повстречала тебя. Я же девушка, и мне хочется, чтобы со мной был всегда рядом молодой человек.

— Почему ты себя так называешь? Я же здесь.

— Это сейчас, а потом… Я хочу, чтобы ты был со мной всегда, понимаешь, всегда. Чтобы я слышала твое дыхание, чувствовала твое тепло, видела твои глаза и твое тело. Ты не представляешь, что ты для меня теперь значишь.

Жан взглянул на Ника и Ин, которые стояли у раскрытого окна и тоже о чем-то тихо разговаривали.