Огненный шар

— Да и не ваше тоже, — заметил отец. — Чего ради свои головы подставлять? Вот мы растим сына и не знаем, что у него в голове. Это время всех с ума свело.

— Это точно, — согласился Жан. — Я тоже начинаю уже тихо сходить с ума.

Глава 20

Молодые люди распрощались с родителями Егора и вышли на улицу. Егор, как и раньше, пошел их проводить.

Они остановились у парадной и долго молча стояли.

— Закурить бы сейчас, — сказал Жан.

— Принести? Отец курит, — сказал Егор, стараясь хоть как-то протянуть время, чтобы подольше побыть вместе.

— Ты хороший парень, — сказал Ник. — Нам везет, что в этой жизни встречаются такие люди. Ты береги себя. Жизнь — шутка коварная. Так может обернуться, что и врагу не пожелаешь. Твой патриотизм никому не нужен. Разберись в жизни сам, главное, в ней не запутаться самому.

Егор смотрел на ребят с завистью.

— Нет, сигарет не надо, — ответил Жан. — Я просто так. Что-то все до того надоело, места себе не нахожу.

— Сейчас пойдем к Зимнему, посмотрим, что там, — и отдыхать. — Ник глубоко зевнул, прикрывая рот ладонью.

— У нас бы остались. Я вам свою комнату отдам на время, — спохватился Егор. — Что же я раньше не сделал такого предложения?

Жан взял его за плечо.

— Не болит? — спросил он.

— Немного.

Он взглянул другу в глаза.

— Может, нам скоро придется расстаться, и навсегда, — с грустью произнес Жан. — Но мы тебя не забудем. Ты супер, парень! Мы еще обязательно встретимся. Я обещаю. Пойдешь нас провожать, когда мы уйдем в свое время?

— Конечно. Вот взяли бы вы еще и меня туда. Так хочется все это бросить. Это наше непонятное и смутное время просто сводит меня с ума.

— Это невозможно, — Жан осторожно прижал к себе Егора. — Будь всегда таким, как сейчас, — отбоя от девчонок не будет, — шепнул он ему уже на ухо.

Жан и Ник шли через Дворцовую площадь, где до сих пор горели костры и множество солдат и матросов сидели и грелись.

Они ловили на себе любопытствующие взгляды и шли в сторону Адмиралтейства.

— Интересные времена идут, — задумчиво сказал Ник. — Это же история, и мы топаем по этому времени, оставляя следы нашего присутствия.

— Ничего себе выразился, — заметил Жан. — Ты знаешь, что я сейчас больше всего хочу? Это попасть в наш класс и рассказать своим, куда нас занесло и что с нами вообще произошло здесь, в семнадцатом году. Не поверят. Скажут, что дурачок какой-то.

— А ты и не говори. Все, что случилось, — это только для нас. Не каждому же удается попасть в такой круговорот времен. Питер мы уже строили, успели даже повоевать немного. Царя Петра — видели, даже общались. В Петрограде в революции участвовали. Ленина, Сталина, Дзержинского — видели. Что могут обо всем этом подумать люди из нашего времени? Сразу скажут, что из желтого дома сбежали. — Ник поднял с земли красноармейскую шапку. — Возьму туда, к себе — будет как сувенир. — Он тут же собрал несколько стреляных гильз и сунул в карман.

— А их зачем? — спросил Жан.

— Тоже сувенир. Пусть память будет об этих временах.

— Возьми тогда с собой еще пару юнкеров или эсеров. Они точно подтвердят твое пребывание в семнадцатом году.

— Это я для себя. Буду вспоминать об этих днях. А юнкеров бери ты.

— Что-то тебя на сувениры потянуло. Что ж ты тогда в восемнадцатом веке у Петра сувениры не взял. Вот память была бы. Баржу, например, или ядро от пушки…

По дороге встречались опять патрули и группы военных.

— Я что-то так устал, пойдем к костру, вон к тем солдатам, хоть передохнем да согреемся, — предложил Жан.

— А может, домой, девчонки ждут, беспокоятся?

— Успеем. Послушаем, о чем они там говорят. Может, уже жалеют о том, что натворили?

— Вряд ли, ну пойдем.

Молодые люди подошли к костру и поздоровались с солдатами.

— Идите к нам, сынки, грейтесь, — пригласил пожилой вояка и подвинулся. — Тоже, поди, воевали за власть.

— А то, — Жан вытянул руки к костру. — Кто сейчас не воюет, только ленивый.

— Ну, и как вы?

— Мы нормально, скоро домой, — ответил Ник.

— Везет вам, а нам еще долго носить эти шинели, — вздохнул солдат.

— А вы их скиньте и идите тоже по домам.

— Как же так? А жить на что?

— Новая власть обещает многое? — спросил Ник, оглядывая сидящих вокруг костра служивых.

— Она-то обещает, но…

— Обещанного три года ждут, — вставил Жан.

— А что власть-то? Ей всего от роду несколько часов. Чтобы она что-то смогла — надо время. Ленин знает, что делает.

— Он-то да, знает, — протяжно сказал Жан и почувствовал, как в его бок уперся кулак друга. — Ленин знает — это точно.

— Вот вы, молодые, какую жизнь бы хотели? — спросил другой солдат.

— Вы нас не поймете, — Жан взглянул на сосредоточенное лицо Ника. — Молодежь мало кто понимает.

— Революция для всех единая, и мысли должны быть единые. Вот сейчас съезд в том здании начнется, и там будет Ленин. Он все растолкует народу.

— Пойдем? — спросил Жан и взглянул на Ника. — Сувениров ты уже набрал, теперь Ленина надо послушать, и все будет в порядке.

— Мы все идем, — сказал солдат. — Наш вождь языком зря трепать не будет. Он всегда говорит правильно. Вы его хоть разок-то видели?

— Конечно, даже беседовали, — с гордостью сказал Жан.