Огнем и мечом

– Почему бы мне просто не взять Харакаша туда и, зайдя, не использовать «Песнь Принятия»? – Я стиснула ладонью рукоять Жала, и клинок ободряюще запел в моем сознании.

– Потому что она может сработать не так, как ты думаешь. Объясню потом, у нас ведь мало времени, так?

Я кивнула, и мы втроем вышли на улицу.

Островитянин двинулся куда-то в обход таверны, бросив нам напоследок, что воспользуется шумом, который мы устроим.

Поднимаясь на крыльцо, Гир чуть замедлился, выставил перед собой руку с надетым на нее щитом, быстро и невыразительно пробубнив себе под нос:

– Внемли моим молитвам Та, что ведет меня к свету, и даруй Свою защиту в час наступающей тьмы.

Я даже не успела спросить, почему он произносит обращение к Светозарной так безэмоционально, – пластинку на его руке окутало сияние, и через мгновение у храмовника оказался полупрозрачный щит в форме все того же усеченного ромба, закрывающий его чуть ли не от шеи и до колен.

– О-о-о… – только и сумела выдавить я от полноты чувств, сделав себе зарубку на память, чтобы узнать подробности об этом ритуале и о пластинке на руке.

– Идем. Держись за спиной, бей без жалости и промедления. От этого зависит и моя, и твоя жизнь.

Развернувшись к двери, храмовник прижал щит к телу, качнулся назад, замерев на мгновение и глубоко вдохнув, а после, коротко выдохнув, словно тараном, ударил в дверь плечом.

Доски жалобно хрустнули, дверь с грохотом рухнула на пол. Мгновение царила тишина, нарушаемая лишь тихими всхлипами девушки, пытающейся прикрыть грудь разорванным лифом платья. Ее мать, мелко вздрагивая всем телом, молчала, глядя на обвисшего в руках ночных гостей мужа.

Гир сделал шаг вперед, демонстративно крутанув булаву в руке.

– Это вас не касается, этот человек – предатель, – произнес тот из наемников, что держал у себя на коленях девушку, после чего небрежно спихнул ее, вставая. Девица, сжавшись в комочек под лавкой, заливается тихим и тонким воем. Вставший тем временем продолжает: – Он предал своего герцога и короля, и я тому свидетельствую. Именем герцога Фиральского мы вершим праведный суд. Документы за подписью герцога имеются, показать?

Сказать, что я буквально осатанела к концу его фразы, это не сказать ничего. Наглый, уверенный в своих силах и правоте мужик смотрел на нас, как на равных, считая, что вот сейчас он покажет подписанную кем-то там бумажку и мы просто развернемся и уйдем!

– Запихни себе ее в задницу, ублюдок! – прошипела я, скидывая с головы капюшон и демонстрируя увенчанный короной шлем. – Здесь только один человек может вершить суд, и это точно не какой-то графенок, приземливший свою жопу на отцовский трон, а я, и только я!

Гир, стоящий передо мной, насмешливо хмыкнул и легонько стукнул булавой по центру своего щита, что ответил низким гудением и усилившимся свечением, приглашая перейти от слов к делу.

Главарь наемников, кажется, не только не удивился, но и обрадовался. По щелчку его пальцев остальные, сидящие за столом, также встали, один из них, такой же бородатый, как и сам главарь, спихнул жену Карла с колен и, встав рядом, лениво вытащил меч из ножен. То же самое сделали те, кто держал хозяина таверны, бросив его на пол рядом с сыном.

– Как удачно! Как раз из-за тебя, принцесска, мы и судим этого сукиного сына. На ловца и зверь бежит, как говорится… Не знаю, какими фокусами тебе удалось задурить голову храмовникам в Алой крепости, но с нами это не пройдет.

Что? Да какого…

– Внемли моим молитвам, Та, что ведет меня… – Только сейчас я замечаю у него и стоящего от него по правую руку надетые на наруч пластины, похожие на ту, что надел перед этим Указующий. И вокруг них тоже появилось божественное сияние, не так быстро и не так ярко, как у Гира, но все же…

Это храмовники! Что происходит?!

– Эва, беги. – Тихий шепот Гира выводит меня из ступора. Я делаю полшага назад, чувствуя, как лоб покрывается испариной, готовая последовать его совету, но останавливаюсь.

Если я сбегу, шансов станет еще меньше… А может, больше? Им не придется прикрывать меня, отвлекаться… Нет! Не будь трусливой сукой, они тут из-за тебя!

– Задурили голову тут только тебе. – Собрав всю смелость в кулак, я посмотрела в глаза неизвестному храмовнику. – И я даю тебе последний шанс одуматься.

– Меч защитника снова вернется в руки Светозарной, а твоя голова ляжет на ее алтарь, аль’шурский выродок, – ответил мне мужчина, и его подручные принялись брать нас в кольцо.

Два храмовника с божественными щитами. Ну, очешуеть теперь…

Внезапный грохот с кухни, сопровождающийся полным боли воплем, руганью на несколько голосов и последующим совершенно демоническим хохотом заставил лженаемников отвлечься, чем Гир тут же воспользовался. В два быстрых шага он оказался возле ближайшего «собрата по вере», вооруженного, как и все прочие, мечом, и одним коротким ударом булавы раскрасил пол содержимым его черепа.