Огнем и мечом

Кивнув, я смотрю, как островитянин проходит мимо. Как наклоняется над лежащим ничком телом, потом удовлетворенно хмыкает и вытаскивает топор из его спины. Как оттирает его лезвие об одежду трупа и убирает за пояс…

– Надо помочь тавернщику и его семье. А потом – осмотреть их вещи. – Гир оказался рядом со мной слишком внезапно, и я дернулась в сторону. Храмовник вгляделся в мои глаза, потом покачал головой:

– Ты хотела, чтобы мы их остановили. Мы это сделали. Помоги Карлу и его семье, а я гляну, остался ли кто живой… Слишком много стало вопросов, чтобы оставить их без ответа.

Я снова кивнула и, развернувшись на пятках, дошла до того стола, из-под которого слышался тоненький плач, стараясь не опускать глаза вниз, на тела.

Остановившись возле прячущихся под столом, я опустилась на одно колено и заглянула под столешницу. Всхлипы словно срезало. Две пары испуганных, покрасневших от слез глаз уставились на меня: жена и дочь Карла молча вцепились в плечи друг друга, да так, что побелели костяшки пальцев.

– Все закончилось, выходите. Вам ничего не угрожает. – Я старалась говорить уверенно, но чувствовала, что голос дрожит помимо воли.

Они даже не кивнули, продолжая молча смотреть на меня.

– Я посмотрю, что с Карлом, – снова обратилась к ним я, и женщина, вздрогнув, слабо кивнула.

Встав и подойдя к лежащему на полу без движений тавернщику, я с облегчением увидела, что он дышит. Опустившись на колено возле него и осмотрев поверхностно, я не нашла колотых ран, но на его голове была кровоточащая ссадина, а лицо мужчины выглядело как один сплошной синяк. Перейдя на второе зрение, я еще раз внимательно осмотрела лежащего передо мной Карла, усилием воли погружаясь под верхние потоки Ато и всматриваясь в тонкие полупрозрачные контуры костей и органов.

– Он вроде бы в порядке… – произнесла я неуверенно. В области ребер несколько трещин пересекали кости, но все они остались на месте. А по состоянию внутренних органов я могла сказать только то, что они были и что в них не было дыр, как когда-то в легком Эмила.

– Мой сын, – раздалось совсем рядом. Я подняла голову на опустившуюся рядом на пол женщину, что неуверенно протянула пальцы к моему локтю. – Прошу, помогите. Они так сильно его били, они…

– Я посмотрю. – Слова срываются сами собой. Я не могу сказать этой женщине, что только «посмотреть» и могу.

Переместившись к скрючившемуся в позе эмбриона пареньку, я старательно вглядываюсь в него и едва сдерживаю тяжелый вздох.

Нужно позвать Гира, может, вместе мы сможем больше…

Словно отвечая на мои слова, звучит голос храмовника:

– Тут один еще жив. Островитянин, у тебя язык остался?

– Нет. – Харакаш сидит на лавке по другую сторону зала. – Если этот живой, то стоит узнать у него, какой дурман-травы обожралась храмовая братия и что все это вообще значит.

– Гир, мне твоя помощь нужна. – Я вклиниваюсь в их диалог, и мужчины оборачиваются на меня.

Харакаш молча встает и подходит к Гиру, смотрит вниз на лежащее тело, потом переводит взгляд на меня.

– Он сдохнет через сотню ударов сердца. Или раньше. Сначала вопросы, потом уже помощь. Попробуй справиться пока сама.

Я несколько раз мелко кивнула и снова опустила взгляд на лежащего у моих ног паренька.

Даже моего профанского понимания устройства человеческого тела хватает, чтобы понять, что тут плохо все. Неровные удары сердца, обширные «пятна» вокруг печени и такие же – вокруг почек. Легкие едва трепещут, хотя вокруг них я не вижу ничего, что могло бы мешать нормальному дыханию. Но хуже всего было то, что и в мозге паренька я видела те же, пока небольшие, но медленно расплывающиеся мутные облачка.

«Кровоизлияние… – пронеслось в голове. Я ощутила нарастающую нервозность и больно прикусила сама себе щеку изнутри. – Я ничего не смогу сделать, ничего! Тут нужен целитель, такой же, как магистр Ирвин, а я что? Я не целитель, я…» – Сжав зубы еще сильнее, я почувствовала, как рот наполняется кровью. И пришли те чувства, которых я ждала, но уже не боялась.

«Убийца. Я должна убивать, чтобы выжить. Я не могу спасти всех, как бы ни хотела. Мне нужно делать то, к чему я способнее, оставив исцеление и утешение для таких людей, как магистр Ирвин», – с горечью подумала я.

Проглотив скопившееся во рту железо, я подняла взгляд на женщину, что осталась возле своего бессознательного мужа.

– Мне жаль. Здесь нужен настоящий целитель, я ничем не могу ему помочь.

Отвернувшись, я встала, не обращая внимания на вновь усилившиеся за моей спиной всхлипы на два голоса, и подошла к своим спутникам.

Горло сжимало обидой и злостью, что искала выход. Даже вид лежащего в луже собственной крови мужчины, пытающегося зажать рану на животе рукой, нисколько не остудил этих чувств, а лишь наоборот.

Заметив мое приближение, раненый чуть шевельнулся в тщетной попытке отползти в сторону, но сил у него на это не хватило. Лишь усилился поток темно-алой крови, пробивающейся сквозь пальцы.

– Я… я не знал… Мы были уверены. Ради был уверен…