Огнем и мечом

– Ты уверена? – Я чуть ли зубами не заскрипела, услышав эти требовательно-настойчивые нотки, но сдержалась, лишь скорчив недовольную гримасу, и зажмурилась, снова ища тот самый огонек на краю зрения. Он, как и ожидалось, никуда не делся и направление не сменил.

– Да, он все еще там. Не надо… – проглотив слово «истерить», я чуть смягчила голос, вспомнив, что мне все же нужен этот человек и его помощь, – …переживать. Он слаб, ограничен в возможностях и никуда уже не сбежит от меня.

Храмовник молча кивнул, и мы продолжили путь: я принялась изучать «Песнь Умиротворения», Гир пялился на дорогу, а Харакаш, кажется, просто дремал в седле, завернувшись в свое пончо и накинув часть его на голову, как капюшон.

Прошло, наверное, часов пять, прежде чем была объявлена первая остановка: нужно было нагреть воды для коней, смазать им копыта, да и «маячок» чародея стал приближаться слишком быстро. Казалось, словно наш беглец перестал двигаться, и я, занервничав, сразу озвучила это.

– Он там, часом, не околел?

– Если ты видишь Ато, значит, он жив. Она покидает тело очень быстро, пару ударов сердца, и все. Может, он устал? Ему прилично досталось. – Гир пожал плечами.

– Или, может быть, он кого-то ждет, – предположил Харакаш, снимая со своей кобылки Фай седло и поправляя попону. – В любом случае, если подойдем слишком близко, он нас, точнее, тебя почует, начнет паниковать раньше времени, а это нам не нужно. Храмовник, вон там кусты торчат из снега, иди веток наломай, я снега наберу почище. Коней напоить, самим погреться…

Не дожидаясь какого-либо ответа со стороны Гира, островитянин, взяв котелок, пошел «в поля», подальше от дороги. Храмовник, что-то тихо пробурчав ему в спину, вытащил из-за пояса нож и отправился воевать с кустами, а мне только и осталось, что заняться расседлыванием Гаратэ.

Когда кони были напоены теплой водой, а мы, не сговариваясь, достали сухари и мясо, Гир вскользь поинтересовался, получилось ли у меня разобраться с «Песнью Умиротворения».

Я задумчиво окинула храмовника взглядом, взвешивая все «за» и «против». «За» набралось значительно больше, а «против» было только одно – я понятия не имела, как, в случае чего, выводить Указующего из состояния глубокого умиротворения. Мелькнула мысль, что, может быть, сильный удар по голове поможет, и, видимо, что-то все-таки отразилось на моем лице, раз Гир не стал задавать вопрос повторно, а активнее зашевелил челюстями, сражаясь с жесткой полоской мяса.

– Не знаю. – Я пожала плечами. – По-хорошему, надо опробовать. Но на ком? Харакаша не возьмет. На тебе? А если я переборщу, то что потом делать? Предлагаю отложить проверку до более подходящих времен.

– Разумно, – согласился чуть повеселевший Указующий. – Я думал, ты не упустишь момента испробовать на мне что-нибудь этакое.

– Ты мне не нравишься. Я тебе не нравлюсь. Но это еще не повод творить подобные глупости. В конце концов, я надеюсь, что со временем наше мнение друг о друге изменится, – уже куда более миролюбиво произнесла я, принимая из рук Харакаша небольшую деревянную кружку, наполненную каким-то травяным отваром, что островитянин сварганил тут же в котелке.

Гир согласно кивнул и шумно втянул воздух, принюхиваясь к запаху.

– Все травы ваши, местные. – Харакаш аккуратно зачерпнул кружкой напиток из котелка и внезапно протянул ее храмовнику, чуть покачав кружкой у него прямо перед носом.

– Благодарю, – неловко буркнул Указующий, принимая напиток и бросая на меня короткий взгляд. Я тут же с невозмутимым выражением уткнулась в свою порцию, делая вид, что ничего не происходит.

Некоторое время мы молча пили терпкий отвар, в котором, на мой вкус, явно не хватало ложки меда, глядя на потрескивающий костер, затем Гир, чье выражение лица постепенно становилось все задумчивее и задумчивее, встал, вытащил из своей седельной сумки карту и, опустившись на одно колено между мной и островитянином, развернул ее, держа на весу.

– Смотрите, в пяти часах езды есть постоялый двор, он как раз на развилке дорог, одна из которых ведет в сторону замка, а вторая – дальше, вглубь герцогства, в сторону гор. Я подумал, а что, если наш беглец остановился там? Ему больше укрыться негде, в той стороне деревень нет, а баронские поместья, сами видите, начинаются еще дальше… Если чародей не двигается быстрее, чем мы думаем, то только до постоялого двора он добраться и мог.

– А за комнату рассчитаться ему чем? Он от нас бежал в одном белье.

– Гярунское золото, – хмыкнул Харакаш и, увидев непонимание не только на моем лице, но и на лице Гира, пояснил: – Имперские чародеи могут так зачаровать мелкие камушки, пуговицы и всякий другой мусор, что те несколько суток никак не будут отличимы от золота. Если их, конечно, не решить вдруг переплавить. В империи, чтобы не попасться на такую уловку, везде используют чаши для монет из прозрачного камня, которые позволяют найти фальшивку. Но готов поставить руку, что у владельца… – Харакаш бросил еще один взгляд на карту, – «Гуся и свиньи» такой чаши нет.