Огнем и мечом

– Набиваешь себе цену? Что-то хочешь с меня поиметь?

– Граф, что вы себе позволяете?

«Так… Это вроде бы как-то не так должно было работать. Или так? Что-то там Мило говорил про впечатляющие результаты на мышах и полный снос крыши. Кажется, надо было уточнить, что именно он имел в виду…» – запоздало подумала я.

Стефан тем временем встал, резко отодвинув свой стул, прошелся по кабинету, нервно оттягивая намотанный на шею шарф, словно бы он его душил.

– Что я себе позволяю… Что я себе позволяю? И кто меня об этом спрашивает? Женщина! Существо, чья ценность определяется лишь удачной возможностью выйти замуж и рожать, пока может. Да еще и будущая подстилка драконьего прихвостня. Сидишь тут, изображаешь из себя вершительницу судеб, а сама-то ничего из себя не представляешь!

Я сложила листы с отчетом пополам и пристроила их между графином и своим бокалом. Все, что говорил Стефан, меня мало интересовало и тем более совершенно не задевало. В чем-то он был действительно прав, если бы говорил о той Эвелин, которую знал когда-то. Но все же даже частичная правдивость его слов совершенно не давала ему права так отзываться о… О нас.

Я припомнила вдруг такое далекое, полустертое наслоившимися событиями воспоминание о том, как увидела Эвелин в зеркале, а за ее спиной – ту женщину-змею и ее острые когти, которыми она была готова растерзать принцессу на части.

Вспомнила, что Эвелин не получила защиты ни от кого. Она была пешкой, разменной фигурой, которую сначала пытались выгодно выдать замуж, а потом… за нее отказался бороться даже собственный отец.

И пока граф бесновался, изливая в пространство ушаты словесной грязи и нервно расхаживая по кабинету, я стянула со стола вилку. Следя взглядом за мечущимся туда-сюда мужчиной и удовлетворенно слушая, как его речь все больше переходит в крик, я заправила ручку вилки за манжету так, чтобы два ее зубчика оказались аккурат под моими пальцами.

Не Жало, но тоже на что-нибудь сгодится.

Стефан меж тем, самостоятельно дойдя до точки кипения, наконец остановился посреди кабинета, уставившись на меня совершенно диким взглядом.

За дверью раздались голоса. Я не узнала их, но по интонациям поняла, что разговор там далеко не дружелюбный. Граф на голоса тоже отвлекся: наклонил голову, прислушиваясь к происходящему и дыша тяжело, словно загнанный зверь. Его лицо шло багровыми пятнами, кулаки то сжимались, то разжимались, а когда он посмотрел снова на меня, я поняла – пора.

– Ну что, выговорился? Ты – позор всего герцогского рода. Трус, прячущийся за спиной чародея и лижущий зад драконопоклонникам! Если уж говорить о подстилках, то мне еще есть чему у тебя поучиться!

– Заткнись!

Я вскочила со стула как раз в тот момент, когда Стефан с криком бросился на меня, но не учла того, что вместо удобных штанов на мне длинное платье. Вместо быстрого шага в сторону я наступила на край подола, ухватилась за поднятую в ударе руку графа, дернув ее на себя.

Мы оба покатились по укрытому ковром полу, но уже через миг меня подмяли под себя, и я в очередной раз ощутила, как чужие пальцы впиваются в шею.

Впрочем, руки Доры, восемнадцатилетней девушки из деревни, привыкшей рубить дрова, таскать воду и ухаживать за скотиной, были сильнее, чем руки моего несостоявшегося жениха и вассала.

Схватившись левой рукой за ближайший локоть Стефана, я, задержав дыхание, выдвинула еще сильнее пальцами правой руки вилку, крепко схватившись за ее рукоять, и со всей силы ткнула ею в бок придавившего меня к полу мужчину.

Два острых, заточенных зубца, расширяющихся к рукояти, вошли в аристократический бок ничуть не хуже, чем до этого в кроличий. Стефан хрипло вскрикнул, чуть разжимая руки, но тут же сжимая их снова. Налитые кровью глаза впивались в мое лицо, а исходящая от него ненависть пропитывала все вокруг.

Чувствуя, как в глазах темнеет, я выдернула свое оружие из его бока и воткнула ему в плечо – выше я просто не дотягивалась.

За дверью послышался громкий вскрик и грохот удара.

Ну же, где вы… быстрее! Прошу, быстрее!

– Именем ее высочества! – Я скосила глаза и увидела, как дверь в кабинет распахнулась, как Бернард сделал шаг внутрь, оборвавшись на полуслове от увиденной картины. Руки на моей шее вновь ослабли – Стефан отвлекся на бросившегося в его сторону мужчину, повернув лицо к нему, и я сделала то, о чем мечтала последние десять минут.

Вцепившись левой рукой ему выше локтя, я резким движением потянулась вперед и воткнула уже испившую графской крови вилку в шею. Туда, где пульсировала налитая кровью жилка.

В следующий миг графа мощным ударом сбросили с меня, ощущение сдавливающих шею рук исчезло.

– Нет! Не трогайте его! – сиплым, словно бы не своим голосом закричала я, и Альвин с Генрихом отпрянули от графа, что смотрел на меня немигающим взглядом, схватившись за шею, из которой торчал загнанный по самую развилку зубцов столовый прибор.

Бернард помог мне подняться, придерживая под локоть и за пояс. Генрих встал у двери, за порогом которой я увидела лежащие на полу ноги кого-то из стоявших на страже.