Офицерский гамбит

Промышленник тотчас оценил, что имеет дело с осведомленным человеком. Не столько даже с человеком, сколько с представителем страны с жестким вертикальным управлением. И московский школьник со средним IQ имел бы в Украине вес авторитетного посланника для серьезных переговоров, если бы вдруг был наделен полномочиями, – кто бы ни готовил решения, приниматься они в России все равно будут в одном месте. Бурченко отменно знал кухню российской власти и зоны компетентности разных ведомств. Потому даже его поза после объяснения смягчилась, потеряв прежнюю воинственность. Складки у рта разгладились, встроенные в глаза алмазы сменились на илистые омуты с двойным дном. Артеменко мог считать ситуацию выигранной.

– Я готов с вами обсудить ваши предложения, но сейчас я уже уезжаю. Если вы готовы приехать на завод в пятницу, у нас будет около двух часов для беседы.

– Устраивает, – быстро согласился Артеменко, – скажите, в котором часу приехать, с кем созвониться.

– Иван Ильич вам расскажет, до встречи, – он кивнул на своего человека, и рукопожатие состоялось, после чего он быстрым шагом пошел к выходу. Журналистка, не теряя надежды, ринулась за ним. Артеменко, глядя ему вслед, почти равнодушно зафиксировал, что выглядит этот бойкий директор лет на пятнадцать-двадцать моложе, чем записано в паспорте. А может быть, проскочила у него в голове озорная мысль, ему просто нравится эта игра в догонялки…

Встреча состоялась, как и было обещано. Артеменко по рекомендации Центра привез несколько схем взаимодействия, которые действительно могли оказаться в зоне интересов украинского бизнесмена. Они преимущественно включали достижение договоренностей между ним как владельцем предприятия и российской властью, которая, в свою очередь, намеревалась согласовывать свои действия с новой украинской властью. В рамках различных схем Бурченко мог претендовать на получение в управление всего громадного сегмента по производству технологически сложных систем в Украине, если только согласился бы содействовать его интеграции в еще больший по масштабам российский сегмент. Артеменко рассчитал верно: что бы там Бурченко ни заявлял о рыночной экономике, а связанная российским рынком промышленность все равно будет зависеть от российской, которая управляется в ручном режиме. И «красный» директор, когда-то живший по законам советского Госплана, прекрасно осознавал это. Предлагаемых схем было много, они были разные и вовсе не казались фантастическими – в том случае, если к власти в Украине придет человек, лояльный к России. А оба собеседника знали, что именно таким будет новый лидер нации, если только небесные молнии Перуна не изменят магнитное поле этой околдованной новыми технологиями земли. Артеменко не очень заботился в тот момент о реальных договоренностях, ему важно было закрепить личный контакт с крупным промышленником. Во-первых, это были переговоры государства с частным бизнесом, причем параллельные тем, которые много лет вели от имени российского государства промышленники – визави Бурченко. То есть в случае успешности первых шагов вести эти переговоры все равно будут совсем другие люди, обладающие иной компетенцией, полномочиями и статусом. А во-вторых, это был тот случай, когда даже проверенный аналитический ум Артеменко не мог точно указать ему, какой путь для украинских предприятий лучше. По привычке сказав себе перед переговорами сакраментальное «Ввяжемся в бой, а дальше посмотрим», он в самом деле надеялся разобраться по ходу переговоров. Ради выполнения этой задачи он хотел блеснуть знанием обстановки, поведав, что Москва имеет возможность не только увеличить заказы на целый перечень продукции – Артеменко вручил емкий, набранный еще в Москве список, – но и способна повлиять… Тут он детально перечислил промышленные объекты на территории Украины и условия содействия «весомых людей в России» по вовлечению предприятия Бурченко в крупные оборонные проекты, которые будут организовываться в интересах России. Излагая детали и отчаянно блефуя подробностями, Артеменко проявил верх искусства. Судя по реакции директора, не имело никакого значения, что речь пока шла всего лишь о моделировании ситуации на тот случай, если через несколько месяцев звезды сложат затейливый узор в пользу их общего политического фаворита.

– Вы, Анатолий Георгиевич, не можете не принимать во внимание, что, скажем, создавать новый агрегат для известных вам оборонных систем российская сторона станет только на собственном или полностью подконтрольном, то есть прогнозируемом предприятии. Именно от уровня интеграции в российский холдинг будет зависеть объем производства, размещаемого на вашем предприятии, – завершил Артеменко свою презентацию проектов.