Офицер и шпион

– Вот она, видите, – телеграмма в оригинале. – Он показывает ее мне. Я узнаю почерк итальянского атташе. – Паниццарди отнес ее в телеграфное бюро на проспекте Монтень в три часа ночи. К десяти, благодаря нашей договоренности с телеграфной службой, она была здесь, у нас в отделе. К одиннадцати полковник Сандерр стоял ровно на том месте, на котором сейчас стоите вы, и требовал, чтобы мы ее расшифровали в крайне срочном порядке. Я ему сказал, что это невозможно, что это шифр повышенной сложности, нам никогда не удавалось взламывать такие шифры. «А если вам гарантируют, что здесь есть некое слово?» – спросил он. Я ему ответил, что тогда дело другое. И он назвал это слово: «Дрейфус».

– А откуда ему было известно, что Паниццарди упоминает Дрейфуса?

– Должен согласиться, это было очень остроумно организовано. Сандерр сказал мне, что предыдущим днем он организовал утечку этого имени в газеты, оно называлось как имя человека, подлежащего аресту за шпионаж. Он говорил, что тот, кто использует Дрейфуса, должен был запаниковать и сообщить своему начальству. Когда его люди, следившие за Паниццарди, доложили, что тот в три ночи ходил на телеграф, полковник Сандерр, естественно, решил: его тактика сработала. Но, к сожалению, когда мне удалось расшифровать послание, оно оказалось совсем не таким, какое требовалось ему. Можете прочитать сами.

Базери показывает мне телеграмму: расшифровка написана под цифрами закодированного текста.

Если капитан Дрейфус не имел никаких контактов с Вами, то было бы уместно попросить посла опубликовать официальное опровержение, чтобы избежать комментариев прессы.

Я дважды перечитываю текст, чтобы убедиться, что понимаю все скрытые смыслы.

– Значит, из этого вытекает, что Паниццарди, вопреки убеждению полковника Сандерра, фактически ничего не знал о Дрейфусе?

– Именно! Но Сандерр никак не хотел с этим соглашаться. Он утверждал, что мы где-то неверно расшифровали слово. Сандерр довел свою информацию до самого высокого начальства. Он даже организовал через одного из своих агентов утечку для Паниццарди свежей информации о каком-то ином деле, чтобы вынудить того отправить в Рим еще одну шифрованную телеграмму, содержащую определенные технические термины. Расшифровав и эту телеграмму, мы продемонстрировали, вне всяких сомнений, что наша прежняя расшифровка была правильной. Так что, пожалуйста, полковник, не вынуждайте нас еще раз проделывать ту же работу.

Я провожу подсчеты в голове. Девять дней от 2 ноября – это 11 ноября. Суд начался 19 декабря. А это значит, что более чем за месяц до того, как Дрейфус предстал перед судом, статистический отдел знал: фраза «этот опустившийся тип Д.» никак не может относиться к Дрейфусу, потому что Паниццарди никогда о нем не слышал, если только он не обманывал свое начальство. Но зачем бы ему это делать?

– И у вас нет никаких сомнений, что вы представили в военное министерство правильную версию расшифровки? – спрашиваю я.

– Ни малейших. Я дал расшифровку Бийкоку, чтобы он доставил ее лично.

– Вы не помните, кому вы ее вручили? – спрашиваю я Бийкока.

– Да, полковник, прекрасно помню, потому что вручил ее лично министру – генералу Мерсье.

Вернувшись в статистический отдел, я чувствую запах сигаретного дыма из моего кабинета, а когда открываю дверь, обнаруживаю за моим столом генерала Гонза. Анри опирается внушительным задом на кромку моего стола.

– Долго же вас не было, – весело говорит Гонз.

– Я не знал, что у нас назначена встреча.

– Никакой встречи и не было назначено. Я просто решил заглянуть.

– Прежде вы никогда этого не делали.

– Неужели? Видимо, мне нужно делать это почаще. Вы тут проводите какую-то маленькую самостоятельную операцию. – Он протягивает руку. – Если позволите, я заберу у вас секретную папку по Дрейфусу.

– Конечно. Можно узнать почему?

– Не стоит.

Мне хочется возразить. Я смотрю на Анри. Он чуть приподнимает брови.

«Вам придется отдать ему то, что он просит, полковник, – он начальник».

Я медленно отпираю сейф, судорожно подыскиваю аргументы, чтобы сохранить материалы у себя. Достаю конверт, названный «Д.». Неохотно протягиваю его Гонзу. Он заглядывает внутрь и быстро просматривает содержимое.

– Все на месте? – язвительно спрашиваю я.

– Это в ваших интересах! – Гонз улыбается мне – чисто механическое движение нижней части лица, лишенное всякого юмора. – А теперь ввиду вашего неминуемого убытия в инспекционную поездку нам необходимо провести некоторые административные изменения. С этого дня майор Анри будет доставлять материалы от агента Огюста непосредственно ко мне.

– Но это наш основной источник!

– Да, именно поэтому материалы и должны поступать ко мне как к главе департамента разведки. Вы не возражаете, Анри?

– Как скажете, генерал.

– Меня снимают с должности?