Одним пальцем

– Согласна, ну и что? Он богат, но деньги не дают ему радости, и я чувствую, что он, очень даже может быть, душевно неуравновешен. Честное слово, он пугает меня.

– Но вспомни: он ведь тоже получил анонимку.

– Этого мы не знаем, – заметила Джоан, – мы только думали, что это так. В конце концов, это могло быть сценкой.

– Для нас?

– Да. Он достаточно хитер, чтобы такая идея могла прийти ему в голову.., и чтобы не переиграть.

– Тогда он должен быть первоклассным артистом.

– Конечно, Джерри, но, кто бы там ни был этот человек, он должен быть первоклассным артистом. В этом и частица его радости.

– Ради бога, Джоан, не говори так, словно.., словно ты понимаешь это чудовище.

– Мне кажется, понимаю. Я способна вчувствоваться – даже в такого человека. Если бы я не была Джоан Бертон, не была молода и довольно привлекательна, не имела возможности развлекаться, если бы я – как это выразить? – была выброшена из жизни и только со стороны присматривалась, как ей радуются другие, – кто знает, может, и во мне поднялась бы злая, черная волна и сделала из меня человека, стремящегося ранить, мучить, а то и уничтожать?

– Джоан! – Я схватил ее за плечи и сильно встряхнул. Она чуть вздохнула, провела рукой по волосам и улыбнулась мне.

– Напугала тебя, Джерри? И все же мне кажется – именно так и надо делать. Надо знать, что чувствует такой человек, какие побуждения толкают его, и тогда – только тогда можно будет догадаться, как он поступит.

– Ой-ой-ой! – сказал я. – А я-то приехал сюда приятно провести время и развлекаться невинными провинциальными скандальчиками! Невинные провинциальные скандальчики! Мерзкие оскорбления, клевета и убийство!

Джоан, разумеется, была права. На Хай-стрит было полно группок людей, оживленно обсуждавших последние события. Я решил выяснить, кто как реагирует.

Оуэна Гриффита я встретил сразу же. Выглядел он больным и страшно измученным. Я даже слегка удивился этому. Конечно, убийство и для врача вещь не слишком обычная, но профессия приучает его спокойно смотреть на страдания, темные стороны человеческой натуры и смерть.

– Что-то вы неважно выглядите, – сказал я.

– Да? – Он смутился. – В последние дни была пара трудных случаев.

– Включая деятельность этой сумасшедшей анонимщицы?

– Само собою, – он отвел от меня взгляд и засмотрелся через улицу. Я увидел, как у него нервно подергивается веко.

– Есть подозрения – кто бы это мог быть?

– Нет, никаких. А хотел бы иметь их.

Внезапно он спросил, что поделывает Джоан, и неуверенно добавил, что у него есть пара фотографий, которые она хотела видеть. Я предложил взять их и передать Джоан.

– Не стоит. После обеда я как раз буду проезжать мимо вас.

Во мне укрепилось неприятное подозрение, что Джоан успела вскружить голову Гриффиту. Чертова сестричка! Слишком он хороший парень, чтобы его скальп висел у нее на поясе!

Я не стал его задерживать, потому что увидел приближающуюся Эме, а на сей раз мне хотелось поговорить с нею.

Эме начала, словно продолжая только что прерванный разговор.

– Потрясающе! – загремела она. – Я слыхала, что вы были там.., прямо с самого утра?

Слова ее явно звучали как вопрос, а когда она произносила «с самого утра», глаза ее прямо засверкали. Мне и в голову не пришло объяснить ей, что меня вызвала по телефону Миген. Вместо этого я сказал:

– Понимаете, вчера вечером меня беспокоило то, что Агнес должна была прийти на чай в «Розмарин» и не пришла.

– И вы сразу почуяли беду? Удивляюсь вашей сообразительности!

– Да, я оказался почище полицейской овчарки.

– В Лимстоке это первое убийство на людской памяти. Возмущение невероятное! Надеюсь, полиция быстро сумеет справиться с делом.

– Ни малейших сомнений, – кивнул я, – кадры у их здесь великолепные.

– Совершенно не могу припомнить, как выглядела эта девушка, хотя она, наверняка, раз двадцать открывала мне дверь у Симмингтонов. Какое-то спокойное, незаметное создание. Оуэн сказал мне, что ее ударили сначала в затылок, а потом вертелом в висок. По-моему, это работа ее поклонника. Как вы полагаете?

– Вы серьезно думаете, что это он?

– Мне это кажется крайне правдоподобным. Должно быть, повздорили, а в наших местах у людей горячая кровь к тому же у многих с неважной наследственностью. – Она помолчала и заговорила вновь:

– Говорят, тело нашла Миген Хантер. Для нее это должно было быть страшным потрясением.

Я довольно строго заметил:

– И было.

– Приятного тут мало – это я могу себе представить. А что касается нервов, они у нее, на мой взгляд, и так неважные, а это могло еще добавить.

Я внезапно решился. Мне нужно было получить уверенность.

– Скажите, мисс Гриффит, это вы уговорили вчера Миген вернуться домой?

– Ну, «уговорила» это слишком сильно сказано.

– Но что-то в этом смысле вы ей говорили? – продолжал я наступление.

Эме Гриффит посмотрела мне в глаза и, став в защитную стойку, ответила:

– Ни к чему это – если, конечно, она хочет честно выполнить свой долг. Она молода и не знает, что дает повод к лишним сплетням, и я сочла своим долгом дать ей это понять.