Однажды в Чернобыле

Однако при этом я не ощущал никакого давления с той стороны, никакого препятствия. Я просто не мог идти дальше, и все тут.

– То есть через эту стену не проникает вообще ничего? – мрачно уточнил Патогеныч, понаблюдав за моими потугами.

– Вообще ничего, – подтвердил Не-Меченый. – Включая фотоны света. Поэтому здесь так темно.

– И чем же мы тогда будем дышать, брат? – закономерно поинтересовался мой напарник.

– Тем воздухом, который захватила в момент развертывания сфера Смидовича, – любезно пояснил наш новый знакомый. – Она имеет пятнадцать метров в диаметре, так что воздуха тут достаточно. Кроме того, у меня еще есть портативный регенератор кислорода. В общем, одному человеку этого хватает на сутки – полтора. Восьми… ну, соответственно, в восемь раз меньше. Пару часов мы тут точно продержимся.

– А ты уверен, что когда мы через пару часов выйдем, то не наткнемся снаружи на этот хренов невидимый танк? – спросил Муха.

– Не думаю. – Не-Меченый неторопливо опустился прямо на землю, устроился поудобнее. Хладнокровно проговорил: – Дело в том, что на поверхности сферы отображается рисунок, полностью повторяющий картину того участка окружающей среды, который она занимает. Ну, как у камбалы – знаешь? Только гораздо более совершенно. Сквозь нее даже можно смотреть: свет не отражается и не поглощается силовой пленкой сферы, а как бы обтекает ее. То есть на выходе глаз наблюдателя получает ровно ту же информацию, что и на входе, с противоположной стороны сферы. И наблюдателю кажется, что никакого препятствия перед ним нет. Силовая сфера для него абсолютно невидима. Нас не смогут здесь найти, разве что начнут целенаправленно прочесывать все поле и упрутся прямо в силовую стену. И то еще есть большой шанс, что ни черта не поймут при этом. А поле большое, и прочесывать его никто не будет. Я специально не стал включать сферу посреди леса – чтобы нас не демаскировали обломанные сучья, она непременно откусила бы ветви ближних деревьев, если бы те попали в зону ее действия. – Он поднял голову, словно удивившись, что мы по-прежнему неподвижно стоим вокруг него, обвел нас покровительственным взглядом, с интересом заглянул в один из стволов, все еще направленных ему в лоб. – Да вы присаживайтесь, ребята, присаживайтесь! – разрешил он. – В ногах правды нет. Присаживайтесь, нам еще долго здесь торчать.

О как. Присаживайтесь, значит, братва. Можно. Стало быть, план действий на ближайшее время уже расписан, и играть нам предлагается по правилам этого старого хрыча. Только вот не треснет ли у него харя от таких богатых раскладов?

С другой стороны, он нас поймал крепко, я уже попробовал стены этого силового мешка на прочность. Рыпаться пока некуда, так что можно и поговорить по душам – вдруг до чего внятного договоримся.

В конце концов, он сидит тут вместе с нами, и мы всегда можем взять его за глотку и хорошенько встряхнуть, если он не сумеет быть достаточно убедительным. Не исключено, конечно, что у него в поясе припасены еще какие-нибудь эффектные штучки, как у того Бэтмена, но бороться с восемью стволами одновременно ему в любом случае будет трудновато.

Я размышлял еще пару мгновений, потом все же задрал «калаш» стволом вверх, неторопливо опустился на траву напротив хозяина сферы, скрестив ноги по-турецки, и положил автомат на колени.

– Ну, раз так, самое время поведать, откуда у тебя такое фантастическое оборудование, – негромко проговорил я. – Что-то я ничего не слышал о подобных военных разработках. А еще расскажи, кто нас преследует. И самое главное, время рассказать о том, кто ты вообще такой и почему так похож на Меченого. И откуда знаешь о происходящем, раз уж ты не Меченый.

Подумав, Патогеныч последовал моему примеру. За ним нехотя начали устраиваться на земле остальные ребята.

Енот попытался присесть рядом со мной, но его ощутимо повело в сторону, и мне пришлось ловить его под мышки. Паршиво выглядел Енот. Плохо было Еноту.

Доктор, конечно, сделал все что мог, однако за одну ночь даже он не сумел привести нашего коллегу в полный порядок. Органическое поражение в Зоне – штука серьезная. Парню сейчас были нужны абсолютный покой и регулярный гемодиализ, однако в настоящий момент у нас не было возможности предоставить ему такую роскошь.

Не-Меченый кинул на Енота оценивающий взгляд из-под насупленных мохнатых бровей, затем достал из нагрудного кармана разгрузки какую-то блестящую штуку, похожую на портативный инъектор. Деловито задрав нашему приятелю рукав, ткнул ему инъектором в запястье.

Енот взвыл дурным голосом.

Я рывком сдернул с колен автомат. Патогеныч вскочил на ноги.

– В чем дело, дядя? – угрожающе поинтересовался он.

– Все в порядке. – «Папаша» спокойно спрятал инъектор, исподлобья посмотрел на нас. – Да расслабьтесь уже! Сейчас ему будет лучше.

Я перевел взгляд на Енота. Тот покачивался и отдувался, однако сумел сложить из большого и указательного пальца колечко: все нормально типа.

– Да, так действительно куда лучше, – с трудом проговорил он. – Словно нашатырю нюхнул. Забористая мерзость…