Однажды в Чернобыле

Можно было, конечно, вообразить, что он просто потерял голову от страха и опрометью метнулся быстрее всех куда глаза глядят, но лично я с трудом мог поверить в такое. Этот широкоплечий зубр напоминал кого угодно, только не неврастеника. И если вы станете уверять меня, что трус был способен хладнокровно смотреть в дуло чужого автомата несколько минут назад, я только сокрушенно покачаю головой. Сначала сами попробуйте заглянуть в жерло огнестрельного оружия, когда у его хозяина палец на спуске пляшет, и засеките, на сколько времени хватит вашего хладнокровия.

И по всему выходило так, что он действительно здорово нам помогает, а не только языком молотит. Но что именно это должно означать, я пока еще не придумал. Не принято в Зоне вот так бесплатно помогать незнакомым бродягам, серьезно рискуя собственной жизнью. Даже если ты знаешь их по именам. И особенно если ты практически двойник того парня, которого они вчера прикончили, – не знаю уж, родной брат или клон. Был во всей этой ситуации отчетливый привкус какого-то крупного разводилова и маячащей впереди грандиозной ловушки. Имелось у меня непреодолимое ощущение, что нас упорно и целенаправленно куда-то загоняют. Однако особого выбора маршрута у нас сейчас все равно не было: шаг влево, шаг вправо – и мы увязнем в жидкой грязи бочагов, поблескивающих там и здесь между мертвых деревьев.

Бегать толпой по Зоне категорически не рекомендуется, чтобы какая-нибудь сработавшая аномалия с большим радиусом поражения не убила одним ударом всех сразу. Поэтому мы привычно растянулись в колонну, которую по-прежнему возглавлял Не-Меченый. Мы с Динкой двигались за ним, за нами следовали Патогеныч с малолетками. Енот и Муха прикрывали отход, отступая боком и не спуская автоматных стволов с надвигающейся прямо на них полосы опрокидывающихся сухих деревьев. Эта полоса двигалась немного быстрее, чем мы, и постепенно догоняла нас.

Ощущаю озадаченность, близкую к озабоченности, как говорит в таких случаях один страус.

Тропа резко вильнула, и мы выбрались наконец на оперативный простор. Мертвый лес, утонувший в наполненных гнилой водой ямах Болота, оборвался резко, словно его отхватили ножом. Впереди было обширное заброшенное поле, густо заросшее метелками уродливой травы.

На открытом пространстве уже можно было попытаться рассыпаться без риска увязнуть в топи. Однако Не-Меченый не дал нам этого сделать. Свернув с тропы на девяносто градусов, он тяжело бежал по меже, то и дело оглядываясь и энергичными жестами призывая нас за собой.

Черт. А ведь он определенно что-то знает об этом невидимом ледоколе. И, похоже, знает, как с ним бороться. Хотя на первый взгляд кажется, что он совсем сошел с ума.

Удалившись от тропы метров на сто, Не-Меченый вдруг остановился как вкопанный, поджидая нас.

– Ну?! – Когда я догнал его, меня уже трясло от бешенства. – А теперь что?

– А теперь ждем остальных, – спокойно заявил он.

– Зачем? Чтобы всех разом накрыло?!

– У него не хватит мощности долго крушить Болото. Сейчас мы окажемся в безопасности. Но только надо всех прихватить. Тем, кто окажется за пределами пятнадцатиметрового круга, я здоровья не гарантирую.

– Куда прихватить?! – Я, кажется, страшно тупил, но меня уже достали творящиеся вокруг загадки. – Каким образом мы окажемся в безопасности, дядя?

Не-Меченый посмотрел на меня исподлобья и серьезно сказал:

– Есть способы. Веришь?

Нюхать твою розу! Примерно таким тоном, в таком же духе и такими же словами я обычно обращаюсь к новичкам зеленым, задающим слишком много ненужных вопросов на маршруте. Не то чтобы на меня как-то психологически подействовал тон этого мужика, я сам кого хочешь задавлю авторитетом, но от такой наглости я на полторы секунды даже потерял дар речи, и этого времени хватило, чтобы нас догнали остальные.

– Почему стоим, собаки? – рявкнул Патогеныч. – Жить надоело?

– Сейчас все будет в полном порядке, – заверил Не-Меченый. Он говорил точно так же, как и в тот момент, когда я повстречал его в первый раз: без малейшего волнения, хладнокровно, взвешенно. Даже почти не запыхался.

– Что будет в полном порядке? – Патогеныч, похоже, тоже ни черта не понимал, как и я. Что может быть в порядке, когда нас преследует неведомая хренотень, явно способная размолоть человека в порошок, а мы столпились неподалеку от нее, чтобы нас было удобнее переехать всех разом?

К нам рысцой бежали Енот с Мухой, замыкавшие колонну. Они уже не оглядывались, поняв, что прикрывать нас не от кого.

Енот уже не выглядел так бодро, как вначале. Все-таки не долечил его Доктор, не долечил. Цвет лица у бродяги стал землистым, а под глазами снова набрякли фиолетовые мешки. Почки явно не справлялись с циркулирующими в крови остатками яда.

– Что у вас там? – окликнул нас Муха. – Чего топчетесь? Опять в «жадинку» попали, уроды?

– Идите сюда, – отозвался Не-Меченый. – Скоренько. И покучнее, ребята, покучнее.

Идиотизм какой-то. Сейчас он напоминал профессионального фотографа в Крыму, который плотнее сдвигает экскурсионную группу, чтобы все попали в кадр.