Одна против всех

Я оторвалась от монитора и не поверила своим глазам: в приемной стоял человек. Живой. Еще перед обедом, пытаясь спастись от духоты, я распахнула настежь входную дверь, в которую он, судя по всему, и вошел, даже не удосужившись позвонить. Но Бог с ним, главное, что вошел. Теперь важно не упустить. Передо мной стоял высокий долговязый мужчина с большими отвислыми усами, с печально усталыми глазами, с шапкой черных волос на голове и кофром на плече. На нем были черные джинсы и потрепанная черная майка с какой-то надписью на груди. Возраст его колебался от тридцати пяти до сорока пяти.

— Здравствуйте, — очень вежливо ответила я, боясь спугнуть неожиданное счастье. — Что ж вы стоите? Присаживайтесь, пожалуйста. Хотите колы со льдом? — Я поднялась. — А может, холодного пива? Вы не стесняйтесь, чувствуйте себя как дома.

Мужчина удивленно смотрел на меня и молчал, не двигаясь с места. «Господи, — пронеслось у меня в голове, — только бы не ушел!» Я бросилась к холодильнику, выдернула оттуда банку «Туборга», вскрыла и сунула ему в руки.

— Страшная жара, не правда ли? — очаровательно улыбнулась я, загораживая своим телом выход. — Да вы сядьте около кондиционера, там чуть прохладнее. Правда, не намного, но все же.

И легонько подтолкнула его к диванчику. Он тупо посмотрел на пиво, потом перевел недоуменный взгляд на меня и наконец сел, положив кофр рядом с собой. Затем, запрокинув голову, приложился к пиву и стал жадно пить, закрыв глаза и издавая клокочущие звуки. Я облегченно вздохнула: все, теперь он наш. Или пусть платит за пиво — иначе не выпустим. Опустошив пол-литровую банку, потенциальный клиент вытер тыльной стороной ладони усы, причем сделал это как-то украдкой, словно стеснялся, и начал искать глазами, куда бы пристроить банку.

— Не беспокойтесь. — Я подскочила к нему, приняла тару и швырнула ее в мусорную корзину. — Еще хотите? Или, может, предложить вам сигарет?

— Да нет, — смущенно пожал тот плечами, — я не курю вообще-то. Кстати, не скажете, куда это я попал? Вроде на табличке написано «Частный сыск», а здесь как-то…

— Это именно он и есть, — перебила я его торопливо. — Между прочим, я секретарша, а сам сыщик сидит вон там. — Я кивнула на дверь кабинета. — У вас ведь к нам дело, не так ли? — спросила я с нажимом, глядя на него в упор.

— Ну, не знаю, вообще-то конечно, но… — замялся он.

— Прекрасно. Сейчас я доложу боссу, и если он не занят, то обязательно вас примет.

— Собственно говоря…

Но я уже нажала на кнопку селектора и как можно небрежнее бросила:

— Родион Потапыч, тут какой-то человек. Говорит, у него очень важное дело. Примете или сказать, чтобы подождал?

В селекторе послышалось тяжелое, переходящее в хрипы, сопение босса. Потом там что-то булькнуло, и в конце концов раздался его сдавленный голос:

— А чего он хочет?

Ну, босс! Надо же какая выдержка. Даже в такой ситуации не может изменить самому себе.

— Может, я лучше пойду, — растерянно пробормотал мужчина и начал подниматься.

«Я тебе сейчас так пойду, что потом целый год ходить не сможешь!» — чуть не вырвалось из меня, но я лишь мило улыбнулась и прошелестела:

— Он вас примет. Проходите.

Через минуту мы с ним сидели в кабинете и, как кролики на удава, смотрели на Родиона. Окруженный тремя здоровенными пропеллерами вентиляторов, которые лишь усиливали духоту, удав сидел за своим столом со вздыбленными от ветра кудрявыми волосами, с совершенно ошалевшим от жары лицом и сосал потухшую трубку. Как я поняла, он до сих пор не мог поверить, что к нам кто-то пришел, и теперь лихорадочно соображал, с какого боку вцепиться в него мертвой хваткой. Клиент неловко ерзал в кресле и время от времени бросал на меня беспомощные взгляды. Я только пожимала плечами.

— Мария, ты закрыла входную дверь? — Босс вытащил трубку изо рта и начал ее разглядывать.

— Нет.

— Так пойди и закрой.

— Поняла, босс.

Я встала, прошла в прихожую, заперла дверь на задвижку, на ключ и положила его в карман. Все, теперь точно не сбежит. И вернулась в кабинет. Там по-прежнему царило молчание, но, как только я села в свое кресло, босс спросил:

— Итак, какое же важное дело привело вас к нам, уважаемый?

— Честно говоря, я еще не решил, — с сомнением в голосе начал тот. — И потом, не знаю, как у вас, а в тех кругах, в которых вращаюсь я, принято для начала представляться. Меня зовут Александр Тягны-Рядно.

Мы с боссом начали медленно заливаться краской. Вот они, проклятые деньги! Погонишься за ними, так обо всем забудешь. Лицо Родиона, и без того красное от жары, стало лилово-пурпурным, а я почувствовала, что мои щеки горят, словно их ошпарили кипятком. Босс прокашлялся, почесал в затылке, зачем-то открыл ящик стола, убедился, что там все в порядке, задвинул обратно, прокашлялся и пробурчал:

— Не знаю, как в тех кругах, в которых вращаетесь вы, но у нас принято для начала говорить о деле — формальности подождут. Но если вы так настаиваете, то меня зовут Родион, а ее Мария. Извольте любить и жаловать.

— Мне тоже очень приятно, — сказал клиент.

— Надеюсь, теперь вы довольны, гражданин, как вас там, Тяни-куды?