Одиночество в сети. Возвращение к началу

– Только что-нибудь накину, а ты пока выведи машину из гаража, – сказал он. – Припаркуйся около будки охранника. Только ничего не сломай. Не знаю, сможем ли мы добраться до Витека за полчаса. Сейчас самые пробки.

Якуб достал из бара две бутылки вина – Вит пил только красное. Травка у него была в рюкзаке. Выбежал из квартиры и спустился на лифте в гараж. Удивился, увидев рядом с автомобилем отца служебную ауди матери. Странно, неужели она поехала на трамвае?

@7

Потрепанная пятиэтажка, в которой жила Марика, находилась в рабочем микрорайоне, к которому можно было добраться по переулкам в обход забитых в это время дня основных артерий. Его отец совершенно профессионально – и это удивило Якуба – нашел кратчайший путь. Через двадцать минут они уже были на месте.

И все эти двадцать минут отец уговаривал Якуба получить, наконец, водительские права. Основной аргумент: если мужчина не может предложить девушке покататься, он не настоящий мужчина. Со своей стороны он уже все сделал – подготовил сыну маленькую «Ланча» – «аккуратную, хотя и не самую молодую, чтобы не было жалко, если где-нибудь стукнешь ее или тебя стукнут». Теперь ход был за сыном: покажет отцу водительские права – получит машину в подарок.

Якуб никогда не испытывал потребности «порулить». И уж конечно, у него хватало ума не связывать этот навык с мужественностью. Он в душе улыбнулся, подумав о том, как бы отреагировал отец, узнав, на какие покатушки он брал Надю – на велосипедные. А ко всему прочему, в обладании автомобилем в настоящее время он не видел смысла. Для него машина была дорогостоящей обузой. Он полностью согласился с Витольдом, который при виде друга, приезжающего в вуз на огромном «порше», заявил, что «это позор – поддаться уговорам капиталистов и купить жестяную банку с двигателем, который ломается по расписанию». К тому же, практически в любую точку их забитого пробками города на трамвае почти всегда можно было доехать гораздо быстрее, чем на автомобиле.

Презентацию он отрепетировал с Витольдом меньше чем за час, доведя свой рекорд до одиннадцати минут и пятидесяти трех секунд. Кроме того, он выучил текст наизусть. Марика смотрела на них как на одержимых. Якуб стоял с микрофоном на столе, который должен был имитировать сцену, а Витольд ходил от стены к стене с секундомером в руке, крича то и дело: «это предложение вычеркиваем», «это информационный шум», «теперь побыстрее», «а эту строчку ты себе в одно место воткни – я тебе уже не раз говорил, что это презентация, а не проповедь».

Когда последний прогон подошел к концу, Марика, которая должна была играть роль аудитории, начала громко аплодировать. Она заявила, что, хотя, возможно, не сразу отправит резюме в Пентагон или в НАСА, потому что она пока еще не специалистка по квантовым компьютерам, но, тем не менее, поняла почти все, даже самые трудные фрагменты – о запутанных состояниях. А потом со смехом добавила, что название «запутанные состояния» просто великолепно, и как плохо разбирающаяся в квантовой физике студентка-полонистка, именно его быстрее всего запомнила. Тогда Витольд предложил как можно скорее распутать эти состояния, и пошел на кухню за штопором. В результате Якуб остался у них дольше, потому что Витольд в какой-то момент решил, что они с Марикой не поедут упиваться культурой в городе, коль скоро у них есть чем упиваться дома.

Марика и Витольд – две яркие птицы, попугаи-неразлучники – не расставались ни на минуту. Многие считали их чудиками, но он любил их. Витольда он знал с давних пор. Они подружились еще в школе. Оба сторонились толпы. Может, поэтому так быстро наткнулись друг на друга. После того, как мать Витека покончила с собой, прыгнув с балкона, отец вывез его на год до окончания школы в Англию. Там вскоре он познакомился с другой женщиной, которой неуклюжий, замкнутый в себе парень мешал с самого начала.

Витольд сбежал от них, вернулся в Польшу и поселился у родителей матери, состоятельных людей, которые, желая компенсировать его травму, осыпали его деньгами. В какой-то момент утратили над ним контроль. Потом контроль потерял сам Витольд. Он начал принимать наркотики. Когда встретил Марику, он был уже на такой стадии, что экстази у него шел как тик-так.

В Марику он влюбился без памяти. Она одна имела на него хоть какое-то влияние. Уговорила его ходить на психотерапию, и именно она, угрожая уйти, убедила его уехать в закрытое учреждение на Кашубии для реабилитации. Он продержался полгода. Справился.

После возвращения поселился у Марики: когда она поступила в институт, родители купили ей небольшую квартирку на окраине рабочего района. Витольд поступил на классическую филологию, подрабатывал репетитором по латыни, а в каникулы, помимо обычной работы, дополнительно преподавал польский украинскому персоналу в KFC – «Макдональдс» он ненавидел. Совсем недолго поработал телемаркетером – его соблазнили лживой информацией о доходах. Уволился уже через неделю. «Наверное, только написание бегущей строки для TVP-Info может быть хуже», сказал он, когда Якуб спросил его почему.