Одиночество в сети. Возвращение к началу

В первый раз это случилось днем, в ванной, когда она, смывая пену, направила мощный поток воды на клитор и испытала неизвестное прежде наслаждение. Второй раз – ночью, в постели, когда рушился ее мир и она жила в постоянном напряжении, сильно сжала бедра, а затем скользнула пальцем, и через несколько минут напряжение разрядилось в блаженство, и она, наконец, могла спокойно заснуть. Ей было шестнадцать лет. С тех пор она стала заниматься этим постоянно и не считала, что в этом было что-то ненормальное, она даже не связывала это с сексом.

Уже первый секс (еще в Гамбурге, перед отъездом в Бирму) обнаружил эту связь: то же напряжение, то же любопытство. Потом стали появляться такие, про которых после одной встречи она уже могла сказать, что ее любопытства они не удовлетворят. Однажды в Берлине она пошла с группой из своего фонда в клуб. У кого-то оказалась травка. Из любопытства, покурила с подругами в туалете. Сначала головокружение, но после третьей затяжки почувствовала удивительно знакомое блаженство. Когда прощались, одна из подруг сунула ей в руки пакетик и рецепты. Совсем о них забыла – нашла случайно через несколько недель в косметичке. Она работала тогда в колонии для малолетних в Леоне и вспомнила свои ощущения в клубе. Дождалась вечера, заперлась в комнате и неумело свернула свой первый косяк. Только закурила, рука взялась за дело. Тот же восторг, но более длительный и более интенсивный, повторявшийся много раз. На втором этаже исправительной колонии в Леоне она впервые мастурбировала под кайфом.

Закончив рассказ, она спросила, не хочет ли он с ней покурить. Конечно, он хотел! Она отошла к книжному стеллажу, и вскоре вернулась с косячком. С той ночи Агнес Обель ассоциировалась у него не только с прекрасными песнями. Он не представлял себе, что смог бы закурить без Нади. После того, как она поделилась с ним столь интимным секретом, курить без нее для него было равносильно предательству.

От Витольда с Марикой он уехал на трамвае. Оказавшись перед Надиной дверью, постучал в нее подковой-колотушкой и спрятался на крыльце. Когда она вышла, перемахнул через перила, встал позади нее, крепко обнял и начал целовать в шею. Она сжала его руки и, не оборачиваясь, прошептала:

– Завершение дня, о котором можно только мечтать… Заходи быстрее. Я как раз поставила гриль. Нужна твоя помощь.

Неподвижный воздух за домом пах пармезаном, кукурузой и тимьяном, и тогда он почувствовал не какой-то там аппетит, а зверский голод. Вспомнил, что последний раз ел вчера вечером в ресторане Шимона. Полдня проспал, а потом у него были дела поважнее.

Надя сбегала на кухню, вернулась с бутылкой соевого масла и тарелкой, на которой лежали куски говядины. Мясо выложила к цуккини и перцам, которые уже пеклись на гриле перед террасой. Аромат с гриля распространялся под аккомпанемент капающего на угли жира.

Надя сняла перчатки, подошла к Якубу и, не говоря ни слова, толкнула его в угол террасы, под навес, оплетенный виноградной лозой. Развязала шнурочек бикини, проскользнула рукой вверх под его футболку и, крепко его обнимая, прижалась грудью к его торсу.

– Как ты узнал о моем желании увидеть тебя? – прошептала она и крепко обняла его. – Представляешь, не могла без тебя уснуть. В последнее время все ищу тебя во сне, а когда не нахожу, просыпаюсь. И еще этот Мюнхен. – Тяжело вздохнула она. – Я хочу поехать, Куба. Я действительно хочу. Давай сделаем это. Ведь каникулы как-никак, занятий в институте нет, и ты сможешь приезжать. Три месяца – это много, я знаю. Жаль только, что с Грузией такой облом, но, когда я вернусь и сдам экзамены, отвезу тебя на райские острова после Рождества. Выбор за тобой, ты только пойми, что для меня это шанс, я могу многому научиться. У лучших мастеров. Я попаду в самую важную базу данных. Кроме того, я просто не могу подвести Карину и Алекса. Спасибо, Куба. Большое спасибо, что ты понимаешь меня и поддерживаешь, любимый, – поцеловала его и побежала в дом.

Было слышно, как она достает посуду из буфета. Якуб отправился в сад и встал за шарообразной туей. Позвонил матери. Спросил, как у нее прошел день. Та отшутилась, что после вчерашнего нормально и что она должна чаще встречаться с сыном за бокалом вина, и не обязательно ждать воскресного вечера. Она не удивилась, узнав, что он у Нади и что на ночь, скорее всего, домой не приедет.

– Что ж, сынок, все нормально. Только ложись, в смысле ложитесь, пораньше. Папа сказал, что у тебя завтра важная лекция. Странно, когда я была студенткой, никто не устраивал никаких выступлений в середине лета.

Потом он позвонил отцу. Никогда этого раньше не делал, а вот сегодня почувствовал такую необходимость. Прежде, чем он успел что-то произнести, отец сказал:

– Привет, Куба. Хочешь, чтобы я забрал тебя? Дай мне полчаса. С работы немного дальше. Я позвоню тебе, когда буду подъезжать. Выйди на парковку у продуктового. Как все прошло?

– Спасибо, пап, ты мне очень помог, – ответил он, проигнорировав вопрос. – Не приезжай. Я буду ночевать не дома.