Один неверный шаг

— Роланда застрелили, когда он возвращался домой с работы. Из-за находившихся при нем двенадцати долларов. Он получил две пули в голову и скончался на ступеньках крыльца. — Мэйбл говорила монотонным, лишенным эмоций тоном. — Его смерть стала для меня страшным ударом. Роланд был единственным мужчиной, которого я когда-либо любила. Короче говоря, я начала пить. Теренсу тогда исполнились три года, но он до такой степени походил лицом на отца, что я с трудом могла заставить себя взглянуть на него. А стоило мне вспомнить о Роланде, как я снова хваталась за бутылку и пила еще больше прежнего. Хуже того, через некоторое время я пристрастилась к наркотикам и совершенно перестала заботиться о сыне. Тогда в моем доме появились социальные работники, отобрали у меня Теренса и отдали на воспитание в чужую семью.

Мэйбл посмотрела на Майрона, чтобы определить его реакцию. Тот постарался придать лицу нейтральное выражение.

— Меня спасла Анита. Они с Хорасом отправили меня в наркологическую клинику. Анита взяла на себя все заботы о Теренсе, и органы опеки вернули его в нашу семью. — Мэйбл водрузила на нос, висевшие на цепочке, очки и некоторое время печально рассматривала снимок покойного мужа. Ее скорбь казалась такой глубокой, сильной и всеобъемлющей, что у Майрона защипало в глазах.

— Когда я нуждалась в Аните, — продолжила рассказ Мэйбл, — она всегда оказывалась рядом со мной. В любое время дня и ночи.

Мэйбл вновь перевела взгляд на гостя.

— Вы понимаете, что я пытаюсь вам втолковать?

— Нет, мэм, не понимаю.

— Итак, Анита всегда находилась рядом, когда я нуждалась в ней, — повторила женщина. — Но когда она сама оказалась в затруднительном положении, где, спрашивается, была я? Где угодно, только не с ней. Я знала, что у них с Хорасом проблемы, но старалась этого не замечать. Потом она исчезла, и что сделала я? Приложила максимум усилий, чтобы побыстрее забыть ее. Купила этот дом, поскольку он находился довольно далеко от квартала, где жили они с Хорасом, и постаралась вычеркнуть из памяти все, что так или иначе было с ней связано. Тем не менее вопросы все равно возникали и не давали мне покоя. Почему она убежала из дома? Если потому, что не могла больше жить с Хорасом, — что ж, это плохо, но объяснимо. Но если потому, что была чем-то сильно напугана, то это совсем другое дело. И я год за годом продолжала задаваться вопросом, что же могло так сильно ее напугать, что она словно сквозь землю провалилась и двадцать лет не показывалась не только у себя дома, но и в этом городе.

Майрон, поерзав на жестком стуле, спросил:

— Ну и как? Надумали что-нибудь по этому поводу за столько-то лет?

— Сама я ни к какому определенному выводу так и не пришла, — сказала Мэйбл. — Но однажды мне довелось спросить об этом у Аниты.

— Когда?

— Думаю, лет пятнадцать назад. Она неожиданно позвонила мне, чтобы узнать, как поживает Брэнда. Тогда я поинтересовалась, не хочет ли она вернуться хотя бы ненадолго, чтобы задать этот вопрос самой Брэнде.

— И что же она ответила?

Мэйбл посмотрела на Майрона в упор.

— Сказала, что если вернется, то Брэнда умрет.

Холодная рука сдавила сердце Майрона.

— Что же она под этим подразумевала?

— Некую кошмарную данность, которую невозможно изменить. — Мэйбл поставила фотографию мужа на телевизор. — Так по крайней мере я поняла и больше ни о чем у Аниты не спрашивала. Есть вещи, о которых лучше не знать. Никогда.

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

Майрон и Уин возвращались в Нью-Йорк на двух машинах. Матч с участием Брэнды начинался через сорок пять минут. Времени оставалось только на то, чтобы доехать до дома, переодеться и добраться до спортивного зала.

Майрон припарковал машину на Спринг-стрит и выскочил из салона, оставив ключ в замке зажигания. Угона он не опасался: Уин ждал его в своем «ягуаре». Поднявшись на лифте и открыв ключом дверь, Майрон, к огромному своему удивлению, увидел Джессику.

И замер, словно пораженный громом.

Джессика долго смотрела на него.

— Я решила больше не убегать, — сказала она. — Никогда.

Майрон сглотнул, кивнул и попытался пройти в комнату, но ноги словно зажили своей отдельной жизнью и его мысленному приказу не подчинились.

— Что-нибудь случилось? — спросила Джессика.

— Много всего, — ответил Майрон.

— Я тебя слушаю.

— Убили моего друга Хораса.

Джессика на секунду прикрыла глаза.

— Сочувствую.

— Кроме того, Эсперанса собирается уходить из «МБ».

— Неужели не смог уговорить ее остаться?

— Не смог.

Зазвонил сотовый Майрона. Он, не вынимая руки из кармана, выключил аппарат. Так они и стояли неподвижно друг против друга.

Потом Джессика сказала:

— Что еще?

— Это все.

Она покачала головой.

— Ты даже взглянуть на меня не отваживаешься.

Майрон поднял голову и посмотрел на нее в первый раз с того момента, как вошел в квартиру. Джессика, как всегда, сияла красотой. Майрон даже почувствовал, что внутри у него что-то дрогнуло.

— Я почти переспал с одной женщиной, — сказал он.

Джессика и бровью не повела.

— Почти?

— Да.

— Понятно, — сказала она. — Почему «почти»?

— Пардон? — удивился Майрон.

— Кто остановил этот увлекательный процесс: она или ты?

— Я.