Одичалый мир

Идар цепко оглядел тщедушную фигуру старика. Отметил про себя, что тот смиренно прячет взгляд и старательно кутается в полинявшую спортивную куртку. Тренер, что ли? Нет, вряд ли. Тоже зек… это точно. Из старых. Может даже вор в законе. Но странно себя ведёт, словно какой-то монах. Может умом тронулся? Идару стало интересно:

— Ты кто, отец? — мягко спросил он.

— Обычный человек, обиженный судьбой, но поцелованный смертью, — старик быстро перекрестился.

— Так ты божий человек? — догадался Идар.

— Я то? Да! Я от него, — ещё ниже поклонился он.

— Что тебе надо? — Идар попытался разглядеть его лицо, но увидел лишь кончик носа и старческий подбородок.

— Приюта, мне и моим несчастным ученикам.

— С каких это пор они стали несчастными? — насмешливо произнёс Идар, скрещивая локти на груди.

— С тех пор как заблудились в своих душах. Но я их выведу из этого лабиринта.

— Берёшь на себя роль Мессии? — Идар захотел сказать язвительно, но голос невольно дрогнул, и от этого возникла злость.

— Что ты, я его лишь скромный слуга.

— Ты фанатик? — больше утверждая, говорит Идар.

— Фанатик это тот, кто верит, но не понимает сути своей веры, — смиренно произнёс старец, — а я знаю суть Его. Служу без остатка, отдав свою душу и жизнь.

— Значит фанатик, — понял Идар, но старик не стал спорить и наклонился в поклоне ещё ниже.

— Даже не знаю, — в раздумье говорит Идар, — чем вы можете быть мне полезными?

— Укрепив верой сердца людей своих, ты получишь ещё большую власть над ними, — старик впервые поднял лицо. Идар встретился с его безумным взглядом, и душа похолодела, словно качнулась в сторону открытого гроба.

— Ты странный старик, — словно в размышлении, Идар прикрыл глаза. Но на самом деле ему было невыносимо смотреть в воспалённые, красные глаза, в которых нет и следа от разума, но есть сила и она подавляет.

— А если я не дам тебе приют? Ты уйдёшь? — стараясь скрыть страх, спросил Идар.

— Я уйду… к твоему врагу.

— Что ж, я тебя не держу, — Идар отступил на шаг.

— Не делай опрометчивых решений. Это может быть для тебя опасно, — впервые в голосе старца появился металл.

— Тогда мне проще тебя убить, — усмехнулся Идар.

— Это невозможно. Я давно мёртв.

— Живой мертвец? — Идар откровенно улыбнулся.

— Нет. Я мёртв в понимании этого мира.

— Ты безумен.

— А что такое безумие? — старец засмеялся, словно простуженный ворон.

— Действительно, — задумался Идар. — Все мы в какой-то мере психи. А ты мне начинаешь нравиться, старик. Ты случаем… не урка? Впрочем, мне это не интересно.

— Ты проницателен, но я давно не мотаю срок, с тех пор, когда меня похоронили. Теперь меня призвал бог, и я служу ему, а не воровскому миру. К твоим услугам, правитель, — старец вновь поклонился.

— Пожалуй, я дам тебе приют и даже отдельный дом. Но мне не нужны эти людоеды. От них смердит мертвечиной.

— Они уже не едят людей. Я им разъяснил, что это плохо. Они встали на путь к очищению. Сейчас они мои ученики.

— Апостолы, мать вашу! — выругался Идар, — он скептически глянул в их тусклые глаза. — Ладно, веди своих… учеников.

Ворота со скрипом открылись, и странная процессия молчаливо вошла внутрь. Идар посмотрел им в спины и ещё не совсем понял, как извлечь из всего этого выгоду. Он раздражён тем, что в душе, словно хлопья жирного пепла, опустился страх. Старик ужасен своим безумством, и он может влиять на людей. Даже зеки-людоеды и те бредут за ним с покорностью жертвенных козлов. Ясно как день, он обладает внутренней силой, способной парализовать волю. Но он не стремится её использовать против него. Может, старик затеял собственную игру? А быть может, на роду вот таких необычных людей, прописано подчиняться воли всякого рода правителям? В любом случае отдавать его своим врагам не следует. Пусть будет под присмотром. Если ситуация начнёт выходить из-под контроля, тогда его можно просто убить.

Идар подозвал Дмитрия. Надсмотрщик, с недоуменным видом взирающий на тщедушного, на первый взгляд готового даже от громкого чиха отдать богу душу, старика, подошёл к Идару. Он по привычке ударил плёткой по своим сапогам:

— Что за клоун? — осклабился он.

Идар недовольно нахмурился. Обжёг пронизывающим взглядом Дмитрия, на лице которого застыло брезгливое выражение. Тот с готовностью опустил взгляд. Плётку засунул за пояс, что свидетельствовало о его растерянности.

— Грот, что используем как тюрьму, — Идар задумался. Он даже не спросил имя старца, — отдашь ему. Трёх рабов дай и охрану выставь. Обо всех его телодвижениях сразу докладывай.

— Зачем нам нужен выживший из ума дед? — пожал плечами Дима.

— Если потребует каменщиков и плотников, выделишь, — Идар проигнорировал его вопрос. — Иди, действуй.

— Хорошо, сделаю, — Дмитрий вновь пожал плечами и скорым шагом догнал старика:

— Эй, как тебя? Стой!

— Меня будешь называть старцем Харитоном, — глухо промолвил тот. — Приведёшь мне трёх рабов, охрану выставь. А завтра, чтобы были плотники и каменщики, — после этих слов он продолжил путь, а за ним безвольно двинулись зеки.