Одержимость

Если он это делал, возможно, он знал, что произойдет.

Кадер покачал головой.

— Нет, это для меня в новинку. Ты для меня в новинку.

— О, — разочарованно ответила я. — Тогда откуда ты знаешь, привыкну ли я к этому?

— Из личного опыта.

Глава 22

Лорел

Сон приходил беспокойными обрывками всю долгую ночь. Можно подумать, что после того, как в первый же день мне сообщили о смерти, пусть даже только тому, кто нанял Кадера, я заснула, как только моя голова коснулась подушки. Это было не так, поскольку я изо всех сил пыталась найти удобное положение в большой пустой кровати и боролась с вопросами, на которые не было ответов.

Кадер не стал вдаваться в подробности своего заявления о личном опыте, и по какой-то неизвестной причине я не стала настаивать. Мое изнеможение вкупе с растущей серьезностью ситуации подавило обычное любопытство. Кроме того, я не думала, что он объяснит. Может, я начинала узнавать его.

Если я когда-нибудь разгадаю этого человека, мне придется воспользоваться подсказками, которые он предложил.

Поднявшись наверх, я отмокла в теплой ванне, а затем, надев одну из длинных рубашек Кадера, забралась в постель. Я не стала анализировать, почему выбрала именно его рубашку. Номер четвертый напугал меня, добившись своей цели. И все же рубашка не представляла собой номер четыре. Затяжной аромат одеколона в сочетании с осознанием того, что когда-то мягкий материал покрывал его твердое, как камень, тело, а разноцветные чернила навевали мысли о человеке номер три, который доставлял мне удовольствие. Если бы я могла научиться выделять его личности, то призналась бы, что нашла утешение в номерах с первого по третий.

Сон приходил и уходил.

Мои сны были яркими и бессвязными. Сцены и персонажи из другого времени моей жизни проплывали в мыслях, как будто игроки были не людьми, а призраками, посещающими меня, только чтобы исчезнуть на ветру.

Проснувшись в темной комнате, один из многих раз в течение ночи, я рассуждала про себя, что упоминание моего отца и детства Кадеру в сочетании с названием его дома вызвало возвращение забытых воспоминаний.

Мой разум лихорадочно пытался расставить осколки по местам, пока они не оказались вне досягаемости, но, словно хватаясь за дым, не в силах удержать его в руке, мои сны исчезали.

Возможно, именно мое нынешнее затруднительное положение заставило меня вспомнить. В моем будущем не было ничего определенного, и все же мое прошлое было предопределено. Разрозненные сны заставили мой разум вернуться в давние времена.

Сон вызвал воспоминания о том, как я впервые присоединилась к отцу во время его волонтерской работы. Вместо того, чтобы быть участником, как я вспоминала в своих мыслях, теперь была наблюдателем. Уже не молодая девушка, я смотрела на эти сцены как женщина нынешнего возраста, рассматривающая более молодую версию себя и своего отца.

Тот первый визит был вызван необходимостью. Я не могла вспомнить подробностей, но что-то случилось с одной из пациенток моей матери, и она была нужна в больнице. Элли была у подруги. Если бы отец не взял меня с собой, я осталась бы дома одна. Хотя я заявила, что справлюсь, отец решил иначе.

Сколько я себя помню, отец всегда посещал разные места, консультируя молодежь. Позже я узнала, что люди из различных Христианских Ассоциаций, клубов мальчиков и девочек и программ после школы звонили моему отцу всякий раз, когда происходило что-то значительное или если кто-то, по их мнению, нуждался в его помощи.

Пока мы ехали по окраинам города, ландшафт различных районов Чикаго был чередой нового для меня. Разнообразное население Уикер-парка было моей нормой. Я не понимала, что, когда мы путешествовали по разным местам, потенциальные опасности скрывались за стенами центров.

Теперь, вспоминая, как взрослая, я восхищаюсь своей невинностью и благодарю родителей за то, что они вырастили меня так, чтобы видела человека, скрытого под маской. Может, именно поэтому мне трудно видеть человека, которым называется Кадер.

Свернувшись калачиком и устремив взгляд за большие окна в ночное небо, я не могла не задаться вопросом, увижу ли я когда-нибудь своего отца снова. Этих мыслей я старалась избегать, смаргивая слезы, застилающие веки. Говорила ли я отцу, как много значат для меня эти визиты?

Возможно, Кадер был прав, и другие дети видели во мне чужака. Это было не то, что я чувствовала, и не то, что другие заставляли меня чувствовать. Почему я не сделала больше в Индианаполисе, чтобы помочь другим, как мой отец?

Я всегда была слишком занята работой и исследованиями. Нет, я видела свой способ помочь по — другому. Это была моя вера в наш состав. Создание его было моим способом внести свой вклад.

Реальность поразила меня.

Состав может никогда не выйти на рынок. Мои мечты о помощи другим умирали вместе с моей репутацией. Вздохнув, я закрыла глаза, позволяя разуму вернуться к воспоминаниям, которые оживили мои сны.

Мне вспомнился тот первый визит.