Очи познания: плоть, разум, созерцание

В дополнение к огромному количеству философов, которые считают (и не без некоторых оснований), что то, что коллапсирует волновой пакет, является не разумом или материей, а плохой метафизикой, существует еще и ряд различных школ мысли, рассмотревших данную «проблему измерения» и предложенных самими физиками:

1. Копенгагенская интерпретация. Огромное количество физиков следуют данной школе, согласно которой считается, что коллапс волнового пакета, по существу, чисто случаен. Нет никакой необходимости его объяснять. Поскольку нет никакого способа заглянуть, что за дверью, то за дверью нет ничего.[139] КМ является завершенным объяснением в том виде, в каком она представлена, и нет необходимости или даже возможности «заглянуть за кулисы» квантовой реальности и попытаться выяснить, существует ли событие, или нет, до момента измерения. Справедливым будет сказать, что есть много веских, если не неоспоримых, причин для принятия этой точки зрения. Также следует сказать, как обычно и указывалось, что сам Эйнштейн резко отвергал данный взгляд (известно его восклицание: «Бог не играет в кости со вселенной!»), пусть все его возражения, направленные на данную интерпретацию, были блестящим образом парированы Бором и его коллегами – при помощи теорий самого же Эйнштейна. В то же время я повторяю, что это (и то, что последует далее) является образцом очень популяризованных объяснений. Однако в рамках данного предостережения можно сказать, что копенгагенская интерпретация утверждает, что вероятность 50/30/20 – это все, что мы можем знать, и все, что нужно знать; а то, через какую дверь проходит частица, происходит совершенно случайным образом.

2. Теории скрытой переменной. В данных теориях утверждается, что в действительности существуют конкретизируемые факторы, лежащие «за кулисами» процесса коллапсирования волнового пакета. Эти субквантовые процессы описываются как ныне скрытые переменные, но с возможностью, что они по прошествии времени окажутся технически доступны. Если выразиться очень обобщенно, данная теория утверждает, что квантовые события не чисто случайны и что частица проходит через определенную дверь по «скрытой» причине – причине, которая «известна» самой частице и которую мы должны суметь обнаружить. Бом со своими коллегами, который работает с квантовым потенциалом (и неявным порядком), принадлежит данной школе. Нередко сторонники этой школы прибегают к широко известной теореме Белла, дабы указать на очевидную нелокальную (не ограниченное локальной областью пространственной причинности) «передачу» информации между удаленными и изолированными областями пространства. Теорема Белла обычно интерпретируется следующим образом: если в остальных случаях КМ верна и если действительно существуют некоего рода скрытые переменные, тогда эти скрытые переменные являются нелокальными – чем-то вроде «мгновенной» причинности, не разделенной временем или пространством. Бом с коллегами считают это примером возможного неявного порядка; Сарфатти называет это примером «превышающей скорость света коммуникации»; другие же (такие как Эйнштейн) считают это нонсенсом.

3. Гипотеза множественности миров. Она предложена Эвереттом, Уилером и Грэхемом (ЭУГ). Согласно копенгагенской интерпретации (первой из приведенных здесь теорий), когда измеряется частица 50 А/30 Б/20 В и обнаруживается, что она наблюдается только в области Б, тогда две оставшиеся вероятности (А и В) коллапсируют: они просто не происходят (как, например, если вы подбросите монетку и она падает «орлом», то вероятность того, что мы увидим «решку», коллапсирует в ноль). Итак, согласно ЭУГ, все взаимоисключающие вероятности, содержащиеся в волновой функции, действительно происходят, но в различных ответвлениях вселенной. В момент, когда в данной вселенной частица попадает в Б, происходит ответвление двух других вселенных, в одной из которых частица попадает в А, а в другой – в В. Иначе говоря, когда я вижу, что монетка упала в этой вселенной одной стороной, я в тот же момент вижу, что она упала другой стороной, но в совершенно другой вселенной. Ни один из этих «я» не знает другого. В поддержку данной теории был развит очень сложный математический аппарат.

Когда слышишь подобную теорию, то можешь с симпатией отнестись к словам Франсуа Мориака: «То, что утверждает данный профессор, намного невероятнее того, во что верим мы, бедные христиане». Но реальный мой аргумент относится к очевидности того, что область, названная нами «новой физикой», крайне далека от консенсуса о природе субатомной реальности. Данный факт в конечном счете позволит нам прийти к ряду значимых выводов. Тем временем мы подходим к четвертой из основных теорий, порожденных «проблемой измерения».