Очи познания: плоть, разум, созерцание

Но ведь именно в обыденном мире камней и деревьев мистик видит это взаимосвязанное взаимопроникновение всего сущего. Его фундаментальное единство вселенной не «начинается на атомном уровне». Когда мистик смотрит на птицу, пролетающую над горным ручьем, и говорит: «Они совершенно едины», – он не имеет в виду, что если мы вытащим супермикроскоп и изучим ситуацию, то увидим, что птица и ручей унифицирующим образом взаимообмениваются мезонами. Его видение единства является прямым постижением, выражающим его личное осознание, что «весь мир в действительности есть Брахман».

Иными словами, даже на согласие между мистиком и физиком на уровне 1 необходимо смотреть как на некое либо условное, либо счастливое совпадение. Спросите почти любого физика о том, является ли, скажем, взаимосвязь между макроскопическими деревом и рекой настолько же интенсивной и базирующейся на единстве, насколько она является таковой между субатомными частицами, и он ответит: нет. Мистик же ответит утвердительно.

Это фундаментальная проблема, и она показывает, на самом деле, что физик и мистик даже не говорят об одном и том же мире. Физик говорит: «Обыкновенный ньютоновский мир, во всех практических смыслах, является отдельным и дискретным, а субатомный мир представлен единым унифицированным паттерном». Мистик же утверждает: «Обыкновенный ньютоновский мир, как я его напрямую воспринимаю, есть одно нераздельное целое; что до субатомного мира, то я никогда его не видел».

Это центральная проблема, ибо, как объясняет Джереми Бернстайн, профессор физики из Института Стивенса: «Если бы я был восточным мистиком, то наименее всего в этой жизни я мог бы возжелать примирения с современной наукой».[130] Его мысль же состоит в том, что сама природа эмпирико-научных открытий состоит в том, что они непрестанно продолжают изменяться и модифицироваться, что то, что было научным доказательством в прошлом десятилетии, является заблуждением в десятилетии нынешнем и что ни один основной научный факт не может избежать глубинного изменения под воздействием времени и последующих экспериментов. Что, если бы мы заявили, что, дескать, просветление Будды недавно было подтверждено физиками? Что же тогда произойдет потом, десятилетие спустя, когда новые научные факты заменят нынешние (что и произойдет с необходимостью)? Потеряет ли Будда свое просветление в таком случае? И то, и другое получить мы не можем. Если мы сегодня присоединим мистицизм к физике, разве не должны мы будем в дальнейшем его отбросить? Что же представляет из себя путаница между временными научными фактами с вневременными созерцательными измерениями?

«Присоединение религиозной [трансперсональной] философии к современной науке, – говорит д-р Бернстайн, – это верный путь к ее устареванию – obsolescence».

Неявный порядок

Такого же рода трудности сопровождают и популяризированное использование предложенной Дэвидом Бомом концепции «неявного порядка» материи. Общественность в целом и многие психологи в частности видят неявный порядок так, словно он каким-то образом трансцендирует физические частицы и достигает более высокого состояния трансцендентального единства и целостности. На самом деле неявная сфера не трансцендирует материю: она «субсцендирует» материю и выражает когерентность, единство и целостность всего физического плана, или уровня 1. Она и вправду выходит за пределы явной материи, но через субсценденцию и как нечто лежащее в ее основании, а не нечто ее трансцендирующее. На самом деле данная концепция явно исключает какие-либо более высокие сферы, такие как разум и сознание.

Сам Бом сформулировал это очень четко. Прежде всего, Бом явно выступает оппонентом попытки ввести разум или сознание в формализм квантовой механики (КМ), что хотели бы сделать некоторые физики. В недавней своей статье он и Хайли написали следующее: «Мы показываем, что введение сознающего разума в физику… мотивируется определенными весьма общими доводами, практически никак не касающимися самой квантовой физики. Такому подходу мы противопоставляем свои собственные исследования, проводимые с обращением к квантовому потенциалу… Наша цель, на самом деле, состоит в том, чтобы описать этот порядок без того, чтобы вводить в него наблюдателя в сколь-нибудь фундаментальной роли» (выделение курсивом – мое).[131] Вывод, делаемый Бомом в своей работе, заключается в том, что, по всей видимости, существуют определенные квантовые явления, которые представляют нам новый порядок или новый структурный процесс, который не вмещается в ньютоновскую модель.[132]