Очи познания: плоть, разум, созерцание

Для Юнга «филогенетическое наследие» состояло, конечно же, из инстинктов и связанных с ними ментальных форм, или образов, которые он в результате (и к несчастью) назвал архетипами. По Юнгу, инстинкт и архетип были очень близко друг с другом связаны – почти едины. Как поясняет Фрей-Рон: «Связь между инстинктом и архетипическим образом казалась [Юнгу] настолько тесной, что он пришел к выводу об их неразрывности… Он считал изначальный образ [«архетип»] автопортретом инстинкта – иначе говоря, восприятием инстинктом самого себя».[108] Что до самих архаических образов, точка зрения Юнга такова:

Человек наследует эти образы из своего родового прошлого – прошлого, которое включает всех его как человеческих, так и дочеловеческих, или животных, предков. Эти видовые образы не наследуются в том смысле, что человек сознательно вспоминает или видит образы опыта своих предков. Скорее, это предрасположенности или потенциальная способность переживать мир и отзываться на него так же, как это делали его предки [иными словами, это архаические глубинные структуры].[109]

Таково архаическое бессознательное: это попросту самая примитивная и наименее развитая из всех структур фонового бессознательного – плерома (физическая материя), уроборос (простейшие влечения и побуждения), тифон (эмоционально-сексуальные энергии) и различные примитивные ментально-фантазмические формы. Все они изначально бессознательны, но не вытеснены, а некоторые из них имеют тенденцию оставаться бессознательными, так отчетливо и не разворачиваясь в бессознательном. Саморефлексирующее сознавание не доступно для этих структур, так что они всегда сохраняют тяжеловесный тон бессознательного – с вытеснением или без него (и это важный момент). «Преобладающее свойство ид, – писал Фрейд, – и состоит в том, чтобы быть бессознательным».[110] Это и есть природа ид, которая не была создана вытеснением.

К слову сказать, я не разделяю воодушевления Юнга по поводу архаических образов и не приравниваю архетипы – представляющие собой весьма продвинутые структуры, лежащие в высшем тонком и низшем причинном – к архаическим образам, которые (по выражению самого Юнга) являются эквивалентами инстинктивного или тифонического. Я согласен с большей частью того, что Юнг говорит об архаических образах как архаических образах, но я не приравниваю их к самим архетипам как таковым. (См. главу 7.)

В любом случае, следуя и Фрейду, и Юнгу, можно обобщить: соматическая сторона архаического бессознательного представляет собой ид (инстинктивное, лимбическое, тифоническое, праническое); психическая же сторона выступает в виде наследуемых филогенетических фантазий. В целом же, архаическое бессознательное не является продуктом личного опыта; оно изначально бессознательно, но не вытеснено; в нем содержатся самые ранние и самые примитивные структуры, должные развернуться из фонового бессознательного и даже после развертывания, как правило, остающиеся в подсознании. Это преимущественно дословесные и в большинстве своем дочеловеческие аспекты опыта.

3. Погруженное бессознательное. Когда глубинная структура завершает процесс формирования из фонового бессознательного и принимает форму различных поверхностных структур, данные структуры, в виду различных причин, могут быть возвращены к состоянию бессознательности. Иначе говоря, как только некая структура возникает, она может оказаться «погружена под поверхность», и общую совокупность подобных структур мы называем погруженным бессознательным. Погруженное бессознательное – это то, что когда-то в течение жизни личности осознавалось, но теперь экранируется от сознавания.