Обворожительно жестокий

— Тру, — мягко шепчет Диего, — не будь наивной. Мы говорим о человеке, который казнил десятки своих врагов. Он причиняет людям боль, потому что ему это нравится.

Или может, потому, что они этого заслужили.

Меня так удивляет эта мысль, что я продолжаю молчать. Я даже не собираюсь обдумывать, что это значит, и уж тем более позволять этой фразе вырваться из моего рта.

— Послушай, я знаю, что ты не много о нем знаешь...

— Я знаю достаточно.

Теперь настала очередь Диего удивленно замолчать.

— Хочешь сказать, ты осведомлена, что он глава ирландской мафии?

— Теперь да.

— Но до вчерашнего вечера не знала?

— Нет.

— Значит, раньше он лгал тебе о том, кто он такой.

— Он пытался меня уберечь.

Диего смеется жестко и недоверчиво.

— Ты слишком умная, чтобы поверить в подобное.

Гнев медленно разворачивается в моем нутре, как кобра раздвигает грудные ребра, образуя подобие капюшона.

— Тебе как-то навредили?

Неохотная пауза, затем:

— Нет.

— А знаешь, почему?

— Потому что ты попросила его, — сквозь стиснутые зубы шипит Диего.

— Правильно. И если ты думаешь, что я беспомощная жертва, то ты ошибаешься.

— Может, ты и не беспомощна, но все равно остаешься его жертвой!

Жар ползет вверх к моим щекам, отчего мои уши и лицо начинают гореть.

— Я никогда в жизни не была жертвой, и уж точно не стану ею сейчас.

Наступает долгое, напряженное молчание.

— Он подслушивает, да? Стоит у тебя за спиной, приставив пистолет к твоей голове, и нашептывает тебе, как отвечать.

— Н-е-т, — медленно, по буквам говорю я. — Никто меня не подслушивает. И рядом нет пистолетов. А еще он никогда не позволял себе указывать мне, что говорить.

— Я тебе не верю.

— Я ничего не могу с этим поделать, но я сказала правду.

— Ты себя слышишь? — визжит он. — Ты же его защищаешь! Он же гангстер, Тру! Бандит!

Я стараюсь говорить ровным голосом, хотя мои руки трясутся, а живот сжимается.

— Насколько я помню, ты сам когда-то был бандитом.

— Это было десять лет назад! Кроме того, я был далеко не тем, кем является Лиам Блэк!

— Мне нужно, чтобы ты перестал кричать, или разговор окончен.

По его тяжелому и неровному дыханию, я понимаю, что он в бешенстве.

— Так ты теперь его девушка или что-то в этом роде?

Или что-то. Слабая улыбка приподнимает уголки моих губ.

Интересно, кем меня это делает? Женщиной, которая находит юмор в собственной кончине? Человеком, способным держать в уме противоречивые мысли, но продолжать функционировать?

Мысль первая: Лиам — преступник.

Мысль вторая: Лиам — молодец.

Я не знаю, как, почему или когда я стала человеком, способным простить плохие вещи, если, по моему мнению, добра это принесло больше. Я знаю только, что верю в Лиама — во всю его тьму и прекрасный свет — и мне кажется, что все происходящее имеет смысл, даже если это напоминает безумие.

— Слушай, я позвонила, чтобы сообщить тебе, что со мной все в порядке, и узнать, как у тебя дела.

Он фыркает.

— Ты могла бы позвонить раньше, чтобы поинтересоваться, все ли мои конечности на месте. Ты же сама видела, как он заставил того парня вышвырнуть меня из ресторана. Я мог сейчас лежать в переулке с пулей в голове!

— Я знаю, что ты меня не поймешь и, вероятно, не поверишь, но когда Лиам сказал, что не причинит тебе вреда, это было обещание.

— Когда я сказал тебе, что не нуждаюсь в твоей защите, это тоже было обещанием.

Я хмурюсь.

— И что это должно означать?

— Это значит, что у меня есть возможности защитить себя. Лиам Блэк — не единственный, у кого есть связи. И он точно не единственный, кто знает, как заставить людей исчезнуть.

Волоски на руках от этого заявления встают дыбом.

— Диего, пожалуйста, не делай глупостей. Нет никакой необходимости нагнетать ситуацию. Никто не пострадал...

— Пока не пострадал, — мрачно вставляет он. — Ты обманываешь сама себя, если думаешь, что общение с подобными личностями не заканчивается кровью.

И он отключается.

Я смотрю на телефон в своей руке, расстроившись настолько, что не могу нормально думать. Затем поворачиваюсь и выхожу из библиотеки, чтобы по длинному коридору добраться до спальни.

— Почему почти все в этом городе знают, кто ты такой, но я ничего не могу найти о тебе в интернете? — с порога спрашиваю я.

Лиам отвечает тихо и спокойно, что разительно отличается от визгливых ноток в моем тоне, граничащих с истерикой.

— Я нанимаю специалистов, которые следят, чтобы информация обо мне не просачивалась в сеть, но сарафанное радио невозможно остановить. Почему ты так расстроена?

Я переминаюсь с ноги на ногу от волнения.

— Я только что говорила с Диего. — Лиам переводит взгляд с потолка на меня. Ждет продолжения. — Он думает, что я твоя жертва.

— Значит, он совсем тебя не знает.

— Ты действительно похитил меня.

Его глаза блестят, а голос становиться тише.

— Но ты ведь не чувствуешь себя жертвой?

Я вспоминаю арку в итальянском ресторане.

— Нет. — Когда его взгляд теплеет, я добавляю: — Возможно, я обманываю себя. Мои гормоны могли устроить переворот в моей голове.

Его мощная грудная клетка поднимается и опускается вместе с тяжелым дыханием. Он возвращает свой взор к потолку.