Обворожительно жестокий

В этот момент возвращается официант с бутылкой вина и двумя бокалами. Мы с Лиамом молча смотрим, как он откупоривает бутылку и наливает немного жидкости в бокал. В этот момент я ощущаю пристальное внимание Лиама. Яркое и обжигающе горячее, как будто греюсь под летним солнцем.

Лиам дегустирует вино. Согревает бокал в руке, слушает аромат, пробует, перекатывая жидкость на языке. Затем кивает официанту, который, кажется, испытывает невероятное облегчение.

Он наливает мне, а затем полностью наполняет бокал Лиама. После чего уходит.

Лиам поднимает свой бокал и протягивает мне.

— Тост.

Я беру свой бокал, повторяя его жест.

— За что?

Он облизывает губы, жадно на меня смотря.

— За огонь вокруг нас.

Наши бокалы сталкиваются друг с другом, а наш взгляды — скрещиваются. Когда мы выпиваем и ставим бокалы обратно, кажется, что некий вопрос был решен.

А может, стало ясно, что я окончательно тронулась крышей. Я поднимаю тост со своим похитителем? Такими темпами вскоре состоится разговор по душам с призраком моего дедушки.

— Итак...

— Итак...

— Ты владеешь небоскребом.

— Технически, я арендую его через одну из своих корпораций.

— Одну из твоих корпораций. Должно быть, весело быть мультимиллионером.

— Скорее, утомительно.

Это признание меня удивляет, что, судя по всему, отображается на моем лице.

— После определенной суммы деньги становятся обузой.

— Я в этом сомневаюсь.

— Придется довериться мне в этом вопросе.

— То есть, ты лучше снова станешь бедным, как в детстве?

Лиам явно в шоке.

— Ты помнишь, что я тебе говорил?

— Я все помню.

Когда его взгляд обостряется, я отворачиваюсь и делаю еще глоток вина.

Барабаня пальцами по столу и склонив голову набок, он внимательно за мной наблюдает. Затем меняет тему разговора.

— Почему адвокат по уголовным делам?

У меня екает сердце. Это обсуждать я не намерена. Настоящее эмоциональное минное поле.

Я опускаю взгляд на корзину с хлебом и осторожно ставлю бокал с вином.

— Долгая история.

— Мне бы очень хотелось ее услышать. — Когда я ничего не говорю, он спрашивает: — Собираешься представлять интересы знаменитостей?

Мой взгляд резко сталкивается с его. От вспышки раздражения у меня сжимается желудок.

— Что заставило тебя решить такое?

— Обучение в юридической школе довольно дорогое. Шестизначная сумма, как минимум. — Он бросает мне вызов. Я отворачиваюсь, потому что он прав, что делает меня еще более разраженной. — На защите не заработать, если только твои клиенты не богачи.

— Деньги меня не волнуют.

— Тогда ты исключение из правил.

— Ты же сам только что сказал, что деньги — это бремя.

— Не уклоняйся от ответа.

Разозлившись, я отвожу взгляд и тяжело выдыхаю.

— Ладно. Я выбрала уголовную защиту, потому что не понаслышке знаю, насколько дерьмовая система правосудия для людей, которые не могут позволить себе хорошего адвоката. Если ты беден и тебя обвинили в преступлении, то тебе крышка, независимо от того, виноват ты или невиновен. Для бедняков нет тюрьмы с санаторным режимом, такое возможно только для политиков, управляющих хедж-фондами и миллионеров.

После паузы Лиам бормочет:

— Свобода для волков часто означает смерть овцам. — Когда я смотрю на него исподлобья, он добавляет: — Это цитата Исайи Берлина.

— Отвратительная цитата.

— Зато правдивая. Есть два типа людей: хищники и жертвы. Бедные всегда становятся добычей. Бедность — это беспомощность. Что, по-видимому, тебе известно.

Мы смотрим друг на друга, не мигая.

Официант, который, как выяснилось, обладает невероятным чутьем, когда следует появиться, возвращается с двумя тарелками в руках. Он ставит их перед нами, проговаривая вслух, что подает. По-итальянски, так что я в тупике.

Как только он уходит, Лиам поясняет:

— Я попросил шеф-повара подать дегустационное меню. Таким образом, ты сможешь попробовать маленькие порции всех лучших блюд в меню. Я надеюсь, что ты оценишь.

Какое-то время я борюсь со своим раздражением, прежде чем ответить:

— Все отлично. Спасибо.

Лиам наблюдает, как я, нахмурившись, ем, гремя столовыми приборами.

— Ты сердишься на меня.

Я со вздохом откидываюсь на спинку стула.

— Опасно бродить по кладбищу. Рано или поздно можно обнаружить что-то плохое.

Он смотрит на меня так, словно я самое интересное существо на земле.

— Не могу не согласиться.

Серьезное заявление. Правда, Лиам не дает мне возможности об этом подумать, потому как начинает свой допрос в другом направлении.

— Ты пошла в свою мать или отца?