Обсидиановая комната

За Джонстоном, силуэтом на фоне заходящего солнца, возник большой остров, окруженный четырьмя маленькими островками. Когда они приблизились, Констанс увидела длинную полосу пляжа с невысоким песчаным обрывом на одном конце, а рядом – белые линии крыши большого дома. Мангровые заросли тянулись на две трети острова в низинной его части. На островках тоже росли мангровые деревья, на некоторых были крохотные пляжи. От острова отходил длинный пирс, на конце которого стояла маленькая деревянная беседка.

Диоген аккуратно подвел катер туда, где пирс имел перпендикулярную пристройку с одной стороны. Он перебросил через борт два отбойника, на секунду дал катеру задний ход, и судно замерло. Диоген заглушил двигатель, выпрыгнул из катера, закрепил швартовный трос и протянул руку Констанс. Она ухватилась за его ладонь и вышла на видавший виды пирс.

– Добро пожаловать, – сказал Диоген. Он достал из кормового кокпита ее вещи. – Смею ли я сказать: добро пожаловать домой?

Констанс помедлила на пирсе, дыша полной грудью. Воздух был насыщенный, богатый ароматами моря, а солнце уже почти коснулось верхушек пальм на берегу. Справа от нее, за россыпью необитаемых островков, раскинулся необъятный Мексиканский залив.

В дальнем конце пирса на столбах сидели бок о бок два неуклюжих пеликана.

– Ты такая неразговорчивая, моя дорогая.

– Для меня это все так ново.

Она вздохнула и приободрилась, пытаясь избавиться от ощущения, что она здесь чужая и входит на неизвестную и опасную территорию. На мгновение ей пришло в голову: не совершила ли она самую большую ошибку в жизни и не придется ли ей горько жалеть о содеянном? Но нет, она должна идти вперед и не оглядываться.

– Расскажи мне про остров, – попросила она.

– Площадь Идиллии – около девяти акров, – начал Диоген, идя по пирсу с ее багажом в руках. – Шесть из них заняты мангровыми зарослями, а остальные – пальмовыми деревьями, песчаными пляжами и этим крутым обрывом, необычным для низких островов.

Пока они шли по пирсу, пеликаны взмахнули крыльями и тяжело полетели прочь. Дойдя до конца пирса, Констанс последовала за Диогеном по деревянному настилу над берегом и через мангровую рощу, за которой вдруг открылось широкое пространство, покрытое мелким песком и затененное многочисленными королевскими пальмами, возвышающимися над роскошным садом. В середине этого открытого пространства стоял большой двухэтажный викторианский особняк, выкрашенный белой краской, с круговыми верандами на обоих этажах и квадратной башней на одном из углов. Просторный дом занимал немалую площадь, острия и коньки крыши блестели в лучах заходящего солнца.

– Его построил в тысяча восемьсот девяносто третьем году один богатый бостонец, – сказал Диоген. – Он переехал сюда с женой. У них были фантастические мечты превратить дом в гостиницу, но, оказавшись здесь, они поняли, что эти мечты нереализуемы и жизнь здесь – сплошное одиночество, а потому вскоре уехали. После этого домом владели малообеспеченные хозяева, и он приходил в упадок, пока двадцать лет назад его не купил я и не вернул ему первоначальное величие. Мы здесь со всех сторон окружены Национальным заповедником большой белой цапли. Этот островок вместе с домом включили в заповедник при его создании.

– Я нигде не вижу никаких лодок.

– Воды слишком мелкие, а каналы для большинства моторных лодок сложные. Но в сезон здесь можно увидеть байдарочников.

– Тут прекрасно, – прошептала Констанс.

– Идем.

Он повел ее по лестнице на широкую веранду, выходящую в красивый сад, за которым виднелась стена мангровой рощи. Диоген открыл дверь и вошел внутрь. Передняя, отделанная панелями орехового дерева, вела к лестнице, справа находилась гостиная, слева – библиотека, в обеих комнатах имелись большие камины, персидские ковры, висели люстры венецианского стекла. В доме приятно пахло полиролем, пчелиным воском и ароматической смесью.

Констанс чувствовала на себе ожидающий взгляд Диогена. Она ничего не сказала, и он продолжил:

– Я хочу представить тебя моему доверенному лицу.

Она внимательно посмотрела на него:

– У тебя есть помощник?

– Да. – Он повернулся и позвал: – Мистер Гурумарра!

Словно из ниоткуда появился человек. Очень высокий и худой, с очень темной кожей, очень морщинистым лицом и головой, покрытой пушком седых волос. Определить его возраст было невозможно, он казался человеком вне времени.

– Мистер Гурумарра, это мисс Грин, новый обитатель Идиллии.

Человек шагнул вперед и пожал ей руку; его рука была сухой и холодной.

– Рад познакомиться, мисс Грин, – произнес он очень официально, с австралийским акцентом.

– Я тоже рада, мистер Гурумарра, – сказала Констанс.

– Мистер Гурумарра из Квинсленда. Он коренной житель Австралии. Все, что тебе нужно, он может починить здесь или привезти для тебя на остров. Подозреваю, что тебе понадобится новый гардероб, соответствующий жаркому климату. Если ты составишь список, мистер Гурумарра займется этим.

– Спасибо.

Человек безмолвно растаял в темном коридоре.