Обсидиановая комната

Диоген вышел из камеры и сообщил о полученных результатах начальнику тюрьмы и Лебронку. Потом закончил бюрократическую работу, поставил дату и время. Все было сделано – то есть все, кроме того, что было для него самым важным.

Фургон с холодильником уже ждал на маленькой парковке за стенами этой зоны. Диоген собирался приехать в офис судмедэкспертизы, опередив фургон. Он обменялся рукопожатиями с начальником тюрьмы и Лебронком. Длительное умирание Гэри ввергло обоих в легкий шок. Диогену показалось забавным, что никому из них, и вообще никому другому, не пришло в голову, что тот же доктор, который сделал смертельную инъекцию в кровь Гэри, вопреки всем правилам выступит и в роли коронера, который подтверждает смерть и проводит вскрытие. В результате необычные консерванты, введенные им в кровь, никогда не будут обнаружены. Он, конечно, не сказал Констанс, что будет не только медэкспертом, но и исполнителем казни, – это совершенно напрасно расстроило бы ее.

Через пять минут Диоген выехал из тюрьмы и направился в Ла-Бель, административный центр округа Хендри, где размещалась коронерная служба. Он посмотрел на юго-восток, в сторону Майами. «Спи, моя маленькая, спи, красавица, спи»[29]. В багажнике арендованной машины, кроме великолепного костюма, быстродействующей краски для волос и цветных контактных линз для его ипостаси Петру Лупея, лежал специальный медицинский контейнер для транспортировки человеческих органов или тканей в таких критических случаях, как трансплантация. В настоящий момент он был пуст.

Но Диоген знал, что примерно через час контейнер уже не будет пустым.

40

Кабинет Говарда Лонгстрита на двадцать третьем этаже дома 26 на Федерал-плаза ничуть не походил на обычный кабинет агента ФБР, но Лонгстрита это вполне устраивало. С одной стороны, здесь редко, чтобы не сказать никогда, бывали посетители; исполнительный заместитель директора по разведке сам ходил к тем, кто ему был нужен, а не они к нему. С другой стороны, если учитывать высокий статус Лонгстрита в ФБР, кабинет выглядел довольно скромно. Лонгстрит терпеть не мог обычных памятных вещиц, дипломов и наград в рамочках, фотографий сидящего президента, привычных в таких кабинетах. Здесь не было даже компьютера – цифровой работой Лонгстрит занимался в других местах. Вместо всего этого у трех стен стояли шкафы с книгами по всем вообразимым предметам, маленький стол, на котором едва помещался чайный сервиз, и два «ушастых» кресла, обитых потрескавшейся красной кожей.

Худощавый высокий Лонгстрит расположился в одном из этих кресел. В левой руке он держал страницы секретного доклада, в правой – роман Джордж Элиот «Даниэль Деронда» и читал попеременно из обоих источников. Время от времени он прерывался, чтобы сделать глоток охлажденного напитка из стакана на столе.

Раздался тихий стук, и дверь слегка приоткрылась.

– Он здесь, сэр, – раздался голос секретаря.

– Пригласите его, – распорядился Лонгстрит.

Дверь открылась шире, и в комнату вошел А. К. Л. Пендергаст. Два дня спустя после спасения его расстроенное лицо все еще хранило следы многочисленных царапин и ссадин, но фирменный черный костюм снова был на нем.

– Алоизий, доброе утро, – сказал Лонгстрит.

Он махнул рукой на пустое кресло, слегка запылившееся из-за отсутствия посетителей, и Пендергаст сел.

Лонгстрит показал на свое питье:

– Не хотите «Арнольда Палмера»?[30]

– Спасибо, нет.

Лонгстрит отхлебнул из своего стакана:

– Вы были заняты.

– Можно и так сказать.

Те немногие люди, кто хорошо знал Пендергаста, обратили бы внимание на то, что с Лонгстритом он разговаривает немного иначе, чем с другими. В его тоне было меньше иронии, а его обычная отстраненная манера поведения смягчалась чем-то напоминающим почтительность. Лонгстрит знал, что это остаточный эффект от пребывания в обществе человека, который когда-то был твоим начальником.

– Хочу поблагодарить вас за спасение, – сказал Пендергаст. – И за то, что так быстро доставили меня в Нью-Йорк.

Лонгстрит отмахнулся от благодарностей. Он подался вперед и впился в Пендергаста своими яркими черными глазами:

– Если хотите меня отблагодарить, ответьте на несколько вопросов – с той честностью, какую я всегда ждал и требовал от вас.

Пендергаст слегка опешил:

– Я отвечу так, как могу.

– Кто привел вас в ФБР?

– Вы знаете кто. Майкл Деккер.

– Да. Майкл Деккер. – Лонгстрит провел рукой по длинным седым волосам. – Мой непосредственный подчиненный и ваша правая рука во время нашей работы в группе «Призрак». Он дважды спасал вашу жизнь во время последних тактических операций, верно?

– Трижды.

Лонгстрит поднял бровь, словно удивившись, хотя на самом деле он уже знал ответы на все эти вопросы.

– И каков был девиз «Призрака»?

– «Fidelitas usque ad mortem».

– Совершенно точно. «Верность до смерти». Вы были близки с Майклом, не так ли?

– Он был мне как брат.