Общество мертвых и исключительных

– На одном из занятий я рассказал вам о шифре, который легок для тех, кто прячет информацию. Но очень сложен для тех, кто хочет эту информацию перехватить. Смотрите, – мистер Кэруэл обвел карандашом знаки, – убийца четко ставит пробелы между цифрами. Так мы получаем 2–1–12 и 2–30–1; 4–4–6 и 4–31–2. Ну и так далее по списку. То есть у нас есть три неизвестных. Это уникальные цифры, которые не поддаются частотному анализу.

Ноа, Эбель и Соль покивали, будто все поняли.

– Я заметил еще несколько закономерностей. Первая, – профессор ткнул в лист, – есть цифры, которые повторяются. Вторая: есть число Х, точка и цифра 39, которая выбивается из тройки.

– Я сейчас умру от любопытства! Не тяните! – Ноа был готов сожрать свой кулак, костяшки которого уже успел покусать.

– Я хотел спросить у вас, на что похож этот шифр, но если вы так настаиваете, то…

– Это книжный шифр, – ответила быстрее него Эбель. – Три неизвестных – это страница, строка и первая буква в слове.

Джосайя мягко улыбнулся, посмотрев на студентку.

– Верно, Эбель, но, как я уже и сказал, у нас есть проблема. Этот книжный шифр – стойкий, то есть не поддается расшифровке. И знаете почему?

Ноа кивнул, хотя ни фига он не знал.

– Потому что у него нет ключевого слова. Вообще нет никакого ключа, который можно было бы перехватить. Есть только шифр и одна-единственная книга. А что за книга, мы с вами никогда не поймем, только если не спросим самого убийцу.

Соль громко цокнула, Ноа выругался, не стесняясь преподавателя, а Эбель взяла в руки лист с кучей цифр. На ее белоснежные ресницы падал свет от лампы, на лбу появились морщинки.

Она была красивой. Вздернутый нос, пухлые губы, которые она красила вишневой помадой, белоснежные волосы, голубые глаза. Неудивительно, что у Реджиса рядом с ней срывало крышу. Эбель была мечтой любого тинейджера.

Она могла быть и мечтой Ноа. Но у Ноа оказались очень незаурядные мечты, и Эбель меркла на фоне Соль.

Ноа никогда не думал, что сможет так влюбиться. Это чувство было для него в новинку. Он до сих пор пугался, когда кишки сворачивало в тугой узел, когда потели ладони, а сердце начинало биться с бешеной скоростью. Рядом с другими Ноа такого не испытывал. Все остальные девушки были пресными, безвкусными. Соль же была освежающим зеленым чаем с клубничным джемом. Ярким солнцем после дождя. Пятницей. Рассветом. Чистым постельным бельем. Глотком воды после изнурительной тренировки. Свежим ветром в душном кабинете шифрологии. Пиццей с ананасами. Любимым припевом. Игрой на гитаре. Комиксом по Человеку-пауку.

Соль была всем для Ноа. И была ничем. Потому что у них никогда бы ничего не вышло. Ни за что. Ни при каких обстоятельствах.

– Кажется, я все поняла, – вдруг сказала Эбель и положила лист на стол перед Джосайей.

Она ткнула пальцем в цифры, которые разделяла точка.

– Это же получается строчка? Верно?

– Да, – подтвердил Джосайя.

– Мне кажется, я знаю книгу, в которой строка нумеруется с точками.

Ноа задумался. Он знал мало книг, а на ум приходили лишь марвеловские комиксы.

– Библия, – проследил мистер Кэруэл за взглядом Эбель.

Теперь все уставились на книгу, лежащую на углу стола.

– Святая Дева Мария, это гениально, – Ноа правда был удивлен. – То есть убийца вложил в руку смотрителя кладбища ответ на следующую загадку?

– Ну, не совсем правильная формулировка, но да. Получается, все и правда связано между собой. – Соль толкнула книгу, и та проехалась по столу прямо к Джосайе в руки.

– Нам предстоит долгая ночь, – мистер Кэруэл открыл Библию, – давайте же не будем терять времени.

Не такой уж и долгой была эта ночь. По крайней мере, для Ноа, который уснул, сидя на подоконнике. Было неудобно, под поясницу задувал сквозняк, но спать было всяко лучше, чем, сгорбившись от усталости, клевать носом то в Библию, то в лист с огромным количеством цифр.

– Готово! – голос мистера Кэруэла разбудил Ноа.

– Боже, наконец это закончилось, – зевнула Соль.

Ноа разлепил глаза и, отодрав лоб от стекла, потянулся. За окном медленно наступало утро. Нежно-голубое небо озаряло оранжевое солнце, встающее из-за горизонта. Слабые лучи, продираясь сквозь деревья, падали на траву, покрытую мелкой блестящей росой. По земле стелился туман и, поднимаясь все выше и выше, окутывал кусты. Ноа поежился. Леопардовая рубашка совсем его не согревала. Во рту пересохло, а от вида росы захотелось пить еще сильнее. Да и вообще, почему его так рано разбудили? Он бы еще спал и спал в своей теплой мягкой кроватке аж до девяти утра. Плохо, что воскресная служба начинается в десять. Плохо, что она вообще у них начинается.

– Ноа, давай живее, – поторопила его Эбель.

Спрыгнув с окна, Ноа поплясал на месте и до хруста размял спину. Подойдя к столу, он увидел не только покрасневшие усталые глаза Соль, Эбель и Джосайи, но и исписанную Библию мистера Пирсона.

– Кто ж так с книгами поступает-то? – показушно охнул Ноа. – Изверги.

Соль толкнула его, и в ударе этом сил было меньше, чем у пятилетнего ребенка.