Обрученные с Севером

Наивная экзальтированная девочка! Она ведь и впрямь верила, что может заменить в тяжелом полярном плавании судового врача Сестра милосердия — это, проще говоря, высококвалифицированная санитарка, то есть даже не медицинская сестра в современном понимании этого слова. Но ведь команда состояла из молодых и здоровых мужиков. Что с ними может случиться? Да и во Владивосток планировалось прейти уже к концу осени 1913 года. Безусловно, хороший уход за больным имеет огромное значение, но кому‑то нужно правильно поставить диагноз и грамотно назначить лечение. Собственно же медицинскими знаниями, а тем более по специфическим для Заполярья заболеваниям, на «Св. Анне» не обладал никто! Кто был тем ротным фельдшером, про которого упоминает в письме к своим родителям Ерминия Александровна, остается загадкой. Во всяком случае, о его медицинской деятельности на судне ни в одном известном на сегодняшний день документе не сказано ни слова. По поводу загадочной болезни, в первую же зимовку сразившей экипаж и в особо тяжелой форме капитана, среди современных специалистов спор не утихает до сих пор. Одни считают, что это трихинеллез, вспыхнувший в результате употребления в пищу непроваренного мяса белого медведя, другие возражают, что цинга, то есть недостаток в организме витамина С. Все потому, что для постановки точного дифференциального диагноза недостаточно клинических данных. А это значит, что нельзя исключить ни то, ни другое. Прибавьте сюда наверняка имевшие место другие авитаминозы, возможность отравления печенью белого медведя, общее истощение, длительную гиподинамию, сырой спертый воздух в невентилируемых помещениях, а также угнетающее психологическое воздействие полярной ночи и неясного будущего, хроническое переохлаждение, и вы восхититесь, что все участники экспедиции вообще так долго оставались живы. А ведь в поход отправились совершенно обыкновенные люди, а не тренированные спортсмены, как, например, все тот же Нансен [92]. Тем не менее юная Ерминия, наравне с мужиками переносившая все тяготы и невзгоды, старалась, как могла. По крайней мере, хоть и не в полном здравии, но до 10 апреля 1914 года все они еще были живы.

Раз уж зашел разговор о женщине на корабле, не могу не коснуться вопроса любовного треугольника, по которому так сохнут многие исследователи. Почему‑то всем очень хочется, чтобы он обязательно был. И обязательно Жданко должна была полюбить либо капитана, либо штурмана. Почему именно кого‑нибудь из них? И почему именно это должно было послужить ключевой причиной размолвки Брусилова и Альбанова? Наверное, это красиво по классике жанра, но на судне, кроме капитана и штурмана, было еще два десятка молодых здоровых мужиков. Почему она вообще была обязана непременно кого‑то полюбить? Но вот то, что единственная женщина на корабле среди множества мужчин, находящихся в двухгодичном вынужденном бездействии, являлась катализатором межличностных конфликтов — это бесспорно. Михаил Андреевич Чванов, цитируя в своей книге В. А. Троицкого, пишет:

«В 1957— 58 годах я был знаком с полярным капитаном А. В. Марышевым, ныне покойным, который до войны плавал на одном судне с Александром Конрадом. На вопрос Марыгиева, в чем причина размолвки Альбанова с Брусиловым, тот якобы после долгого молчания с присущей ему прямотой неохотно ответил: «Все из‑за бабы получилось». Хорошо зная правдивость и честность Марыгиева, я не допускаю, чтобы он мог это придумать».