Обратимость

Глубоко дыша, через некоторое время я чутьем уловила какие-то звуки, казавшиеся знакомыми глубоко в подсознании. Подняв голову, старательно фокусируя то и дело расплывающийся взгляд, я поняла, что в парке между деревьями полно тварей. Их шипение, скрежетание зубами и уродливые гримасы привели меня в неописуемый ужас. Я захлебнулась воздухом от неожиданности и закашляла. Они смотрели на меня, но ничего не предпринимали. Блеск их глаз казался страшнее, чем блеск ножа, направленного в грудь. “Снова они, как так получилось?” – возник в голове вопрос. Оцепенение овладело мной на какой-то отрезок времени, но, к счастью, вовремя отпустило. Машинально я попятилась назад, с трудом заставляя одеревеневшее тело слушаться разум. Еле нашла в себе силы отползти в залу и захлопнуть дверь. Неожиданная паника подняла меня, и я на всех парусах влетела наверх по лестнице. Здесь силы вновь изменили мне. Упав, я потеряла сознание.

На следующий день меня разбудил дневной свет. Я не сразу пришла в себя и не сразу поняла, что случилось и почему я лежу на полу на лестничном пролете. Растерянно осмотревшись, я похолодела, вдруг вспомнив все. Все воспоминания прошлой ночи вернулись назад, как плохой сон. Кто знает, может быть, я действительно приняла бы случившееся за сон, если бы не обнаружила себя на полу в коридоре. Испуганно хлопая глазами, я продолжала озираться по сторонам в совершенном отупении. Потребовалось около часа, чтобы стряхнуть это дурацкое чувство, окончательно прийти в себя и помирить сознание с очевидностью произошедшего.

Особняк снова вернулся в свое дряхлое состояние. Разбитые окна, разбросанные вещи, пыль, остановившееся часы, возня крыс – все стало также и не иначе.

Мой разум все еще продолжал слабо протестовать против реальности ночных событий, призывая принять отсутствие изменений, более логично для него была бы вероятность плохого сна и моего лунатизма. Прячась за своей уверенностью, я приказывала ему затихнуть и покорно молчать. Уж слишком сон выглядел реальным, хотя и до крайности сумбурным. Он пронесся для меня, как одна минута, чувства, испытываемые мною в тот момент, сейчас все умещались в один маленький комочек и не представляли ничего значительного. Со мной играли в таинственные игры “реальности-и-иллюзии”, пытаясь запутать, наставить разум против души и, в конце концов, свести с ума. Нетрудно было понять, что придется запастись недюжинной выдержкой и твердостью духа… Можно уже начинать.

По пути домой я вдруг поникла. Взбудораженность уступила место грусти и меланхолии. Добравшись, наконец, до дома и бессильно упав в кресло, я закрыла глаза, пытаясь успокоиться и унять разбушевавшиеся чувства.

Почему время сдвинулось назад? И, видимо, не один раз. Неужели это я повлияла на что-то? Или со мною просто играли. Что случилось, кто все это устроил? Можно ли обратить время вспять, еще дальше от этого рокового происшествия?

К вечеру я уже сходила с ума от этих мыслей, водоворотом кружащихся в голове. Все время оказываясь в тупике, я ломала руки, терла виски, ходила как неприкаянная из стороны в сторону… В общем, не находила себе места.

В сердце трепетало страстное желание вернуть Каэлана. Я как будто находилась во сне, где правит одна душа, куда разум не имеет доступа. Действиями часто руководило сердце и эмоциональные порывы, из-за чего не получалось уследить за всем сразу. В глубине души я завидовала людям, кто мог отлично контролировать себя. Да, меня окружали сплошь мудрые и рассудительные знакомые, мне бы давно стоило поучиться у них. Моя взбалмошность – наверное, родом из детства.

Одно для себя я знала точно: нужно пытаться еще и еще, нужно повернуть время вспять настолько далеко от роковых событий, насколько это возможно.

Однако произошедшее так выбило меня из колеи, из нормального восприятия жизни и вообще устойчивости мыслей, что мне нужно было несколько дней, чтобы восстановить свое спокойствие. Являться в особняк вот так, с бухты-барахты, в неуравновешенном состоянии, ни к чему плодотворному не привело бы. В конце концов, вспоминались советы духовных учителей: чтобы достичь поставленной (в их случае духовной) цели, нужны полное спокойствие и гармония с собой. Эмоции и бесконечные размышления, чаще бесполезные, только мешают настроиться на нужную волну.

Как никогда сейчас я соглашалась с ними, понимая, что не смогу ничего не то, что увидеть, но даже почувствовать, если буду так нервничать.

Несколько дней я боролось со своим нервным возбуждением, призывая себя к спокойствию. Мое естество, не желая покоряться внушениям, разделилось на двое: одна часть, рассудительная и дальновидная, приказывала расслабиться и выстроить все в четкую последовательность, другая, словно ужаленная, носилась из угла в угол, ерзала и требовала немедленного действия.

Часто, закрывая глаза и глубоко дыша, я старалась расслабиться, твердя себе, что должна быть сильной и не спускать свои эмоции ни с того ни с сего в ход и без разбору. В моей памяти имелись отличные примеры, мне хотелось быть достойной их.