Обратимость

Керран лежал у меня на руках, бледнее обычного. Сквозь его кожу как будто проступили кости. Глаза мои блуждали по его прекрасному дорогому лицу, стараясь впитать каждую его черточку. Я сходила с ума. Мгновение, и его не стало у меня на руках. Его тело обратилось в пепел, рассыпавшись перед моими ногами тонкими крупинками, деликатно стуча по полу. Только белый батистовый платок остался лежать на том месте, где только что находился Каэлан. Я знала, и его вот-вот не станет. Итак, у меня не осталось ничего. Я развела руками, ошарашено глядя слепым взглядом перед собой. Открыв рот из-за душивших меня эмоций, я чувствовала, как в горле растет и без того огромный ком, мешая дышать. Время шло. Онемение начало накатывать волнами на мое тело. Я двинулась, осмотревшись по сторонам. Никаких следов от Аластара. Как будто бы Керран боролся сам с собой. Его окровавленная шпага валялась тут же неподалеку от меня. Его платок. Следы крови. Разбросанные предметы интерьера. Ничего. Все опять становилось, как в прошлый раз. Без сил опустившись на колени, я всецело отдалась слезам, ругая весь мир и всю жизнь.

Полностью отдавшись своему горю, я не заметила, как в комнату кто-то вошел. До этого дверь скрипнула. Звук скрипа дошел до меня с опозданием, та же ситуация, что и с часами: сначала я увидела, что передо мной кто-то стоит, потом в памяти возникло воспоминание о звуке скрипа двери. Подняв глаза, я различила безмолвные фигуры вампиров и похолодела от неожиданности. Моментом слезы прекратились, а широко раскрытые глаза уставились на новоприбывших. Кто бы мог подумать, что они еще здесь, еще живы. В комнате возле входа столпилось около пяти-шести фигур. За дверью находились еще смутно различимые силуэты. Однако в данный момент мое сознание способно было определять только тех, кто стоял передо мной. Они молча смотрели на меня сверху вниз. Их лица леденили душу своей мрачностью, а взгляды – холодом и отчужденностью. Мне почудились гримасы отвращения на некоторых из них. В любом случае воспаленный мозг мог едва ли правильно воссоздавать образы и определять настроения. Они напоминали черные недвижимые скалы, призраков, что никогда не шелохнутся и не скажут ничего. Меня проняла дрожь от их вида. А потом в душе начал подниматься страх.

– Прошу вас, – взмолилась я, – объясните, что происходит? Куда исчез Каэлан? Как вернуть его?

– Наш господин не вернется. Он сделал, что должен был сделать. Он ушел в небытие, из которого нет возвращения…

Их слова леденили душу, раскрыв глаза, я не могла поверить своим ушам.

– Но как же так! Ведь время вернулось! Это невероятно! Вы здесь сейчас. Прошу расскажите мне…

Они, казалось, не понимали, о чем я распространяюсь. Их лица оставались совершенно бесстрастными и такими холодными, что делалось жутко.

– Мы не можем остаться здесь и тоже последуем за нашим господином. Здесь никто не останется.

– За каким господином? – спросила я в растерянности, так как в пылу горячки не могла вспомнить знакомы мне эти лица или нет.

– За Керраном. Последователи де Рец уже давно присоединились к нему. Мы же должны пойти немедля за Керраном.

– Петра? – спросила я, не видя среди них вампирши.

– Она первая отправилась за Аластаром, он наказал ее за предательство гораздо раньше, чем дотронулся до Керрана. Ее больше нет.

– Она должна была остаться с ним, ведь так? Это я помешала, да? О, прошу, скажите мне… Я не понимаю ничего… совсем запуталась!

Их лица теперь превратились в совершенный камень. Глаза сверкали злостью и отвращением. Они едва ли боролись с ним, разговаривая со мной через силу. Мой взгляд блуждал от одного лица к другому. Ни в ком не обозначилось даже малой толики… нет, не участия, но хотя бы не такой враждебности, какую они все излучали. О, они делали великое снисхождение, разговаривая со мной, уделяя мне внимание. Они могли исчезнуть в любой момент, а я же готова была отдать всю свою жизнь, чтобы удержать их.

Рыская глазами по группе каменных лиц, мне привиделось одно, до боли знакомое. Оно не бросилось в глаза раньше, так как находилось в тени, ближе к выходу. Это был Эдвард. Он держался немного поодаль от других, облокотясь о стену. Как же он изменился! Он стал едва узнаваем. Сейчас он мало чем отличался от остальных, имея почти такое же выражение лица. Живость покинула его, делая похожим на мертвую маску. Потухшие недвижимые глаза и очень темные круги под ними сильно контрастировали с бледным лицом сероватого оттенока. А задорные колючки взлохмаченных волос, всегда казавшиеся мне приятными и веселыми, сейчас походили на острые шипы.

– Эдвард! – воскликнула я, стараясь возродить последнюю надежду. – Неужели ты не помнишь меня? Прошу, хоть ты сжалься надо мной. Ты ведь всегда был дружелюбным… разве нет?

Мой умоляющий, полный надежды взгляд устремился к нему. Кажется он вздрогнул немного. Минута, и его лицо как будто оттаяло. Губы, вытянутые в тонкую струну, расслабились. В глазах вспыхнул слабый теплый огонек.

– Прошу, скажи мне честно, почему он исчез? Что произошло?