Обожгись!

Я сдержала желание укусить порозовевшую мочку. Рано. Бедняга и так не знает, чего от меня ждать… А Монгол… Второй мужчина старательно отводил глаза.

Я повернулась к нему. После тонких, изящных мышц Дениса его бугрились, казались вшитыми под кожу камнями… Но спину он напрягал совсем не затем, чтобы держать осанку. Кажется, Монгол боялся! Великан, способный согнуть в пальцах монету, боялся меня!

– Я ничего тебе не сделаю…

Он кивнул, косички ожили, заметавшись по плечам… Я погладила одну всей ладонью, как котенка… И Монгол ответил мне дрожью. Одного взгляда хватило, чтобы понять, чего он стесняется. На сегодня с обоих было достаточно.

– Одевайтесь!

Я отвернулась – не стоило смущать парней еще больше. Тем более, что торопливо натягивающие штаны мужчины не самое приятное зрелище. Оба умели красиво и раздеться, и одеться, но сейчас напоминали застигнутых на чем-то постыдном школьников.

– Запомните все ощущения. Всю палитру. Разберитесь в себе, поймите, что именно вас смутило, а от чего вы готовы были взлететь. Завтра… я спрошу.

Последние два слова вырвались хриплым шепотом. Парням пришлось напрячь слух, чтобы разобрать. Но эти интонации они запомнят. И, возможно, мой голос присниться им ночью, вызывая сладкие сны.

Перед уходом я подняла жалюзи, впуская в помещение солнечный свет. И велела:

– На работу не опаздывайте!

Они не ответили. Старательно скрывали растерянность за каменными выражениями лиц. Зато я забавлялась вовсю. Правда, улыбку позволила себе не раньше, чем села в машину: мальчики оказались пластилином. Не предстояла интересная и благодарная работа.

Но основной проблемой оставался Бронислав. Вежливый, корректный, но не более. Ванесса посмеивалась:

– Похоже, он не по зубам даже суккубу! Это же надо так любить! – в словах сквозила легкая зависть.

– Вань, шла бы ты отсюда, а? Ночь – мое время.

– Ой-ой-ой! – обиделась подруга. – Хочешь сказать, что и отдохнуть не могу в собственном клубе?

Но настроение она испортить умудрилась. Почему мужчина не отзывается на чары суккуба? Тело ныло, требуя объятий, моя натура брала верх и страх не справиться с собственным естеством подступал все ближе. Но при этом подозрения усиливались: слишком не походил мой администратор на простых мужчин. Но кто он тогда?

Ответ появился неожиданно. Двери клуба распахнулись и в зал вошла ОНА.

Стук тонких шпилек, казалось, заглушил музыку. Рыжие волосы рассыпались по плечам, покачиваясь в такт шагов. Зеленое платье облегало точеную фигуру и глаза загадочно мерцали, словно два больших изумруда.

Мужская часть клуба пожирала вошедшую взглядами. Женщины расступались, освобождая дорогу. Казалось, все они свита и собрались здесь лишь для того, чтобы приветствовать явившуюся на бал Королеву.

А она на мгновение задержалась и на губах мелькнула улыбка, осветив лицо. Я услышала, как охнул замерший рядом официант. А необычная гостья уже шла к Брониславу. А тот спешил навстречу, светясь от радости. Миг – и он кинется на колени, приветствуя свою Богиню.

Ревность полоснула ударом бича. И Бронислав был ни при чем. Все, кто говорил о его любовнице не просто так отмечали, что мы чем-то похожи. Они не лгали: она была не просто суккубом. Габриэлла оказалась моей сестрой.

3

Нет, простая похожесть здесь не причем. От этой женщины за версту разило отцом – мы, суккубы и инкубы чувствуем родство очень остро. Но, несмотря на общего папеньку, отличались мы как сортовое, истекающее сладким соком яблоко и кислый дичок. Я не стала себе врать, кто есть кто в этом раскладе.

Начать с волос. Мои вызывали зависть у остальных женщин. Но Габриэллины локоны могли заставить забиться в приступе любую красотку из рекламы шампуня. Густые, чуть ниже плеча, а цвет… Не тот противный апельсиново-рыжий, а благородный оттенок темной меди. Хотелось прикоснуться, пропустить пряди сквозь пальцы, почувствовать и мягкость и шелковистость…

Мой коньячный оттенок на этом фоне казался блеклым и тусклым.

Но самое страшное, я даже утешить себя не могла, что Габриэлла «сучка крашена», как говорилось в одном старом фильме. Нет, у внезапно явившейся сестренки все было натуральное: и волосы, и зубы, и грудь третьего – идеального – размера… И фигура – с моей не сравнить. У меня бока подрасплылись, появились складочки, пока не очень заметные и легко маскируемые правильной одеждой… А здесь… От зависти впору выть было. Хотя по жизни я совсем не завистливая.

Причина оказалась проста: когда я увидела, как Бронислав склоняется к её руки губами, дышать стало трудно. Это не зависть. Это – ревность. Признаться в этом самой себе оказалось сложнее всего, но зато и с плеч словно пыльный мешок с мукой свалился: причина оказалась банальной. Но от этого не менее стыдной.

– Тоже… потрясена?

– Не то слово… – Ванесса только расхохоталась на мое бурчание.

– Но ведь хороша!

– Не то слово…

– Ну что ты как пластинка: не то слово, не то слово… Да просто баба за собой следит, вот и все. Я тебя сколько раз на пробежку звала? Ты мне что отвечала?

Крыть было нечем. И я предпочла обидеться: