Обольстительница в бархате

— Как будто я могу на что-то воздействовать, — усмехнулся Бейтс. — Никого не волнуют мои действия. У меня нет ни состояния, ни титула. Так что я не являюсь брачным призом, и никому в голову не придет относиться ко мне как к весомой фигуре в обществе. Дело в том, что две эти леди, особенно когда они вместе, интереснее любых десяти человек, которых я знаю. Я начал крутиться возле них из любопытства. И продолжаю, потому что это чертовски увлекательно.

Еще минуту назад Лисберн находил Глэдис такой же увлекательной, как зубную боль. Хоть аналогия Леони насчет неказистой собачки отложилась в его памяти, это не могло объяснить, как кузина сумела обезоружить его сегодня. Добрыми словами об Обществе модисток? Тем, что понимала особенности характера Суонтона и то, сколько усилий требуется, чтобы присматривать за ним? Шутками над собой?

Или просто шляпка была ей к лицу?

— Она сказала мне, что я веду себя как последний дурак, выбрасывая деньги на нее, — продолжил Бейтс, когда занятый решением своей загадки Саймон не ответил ему. — Прежде всего я очень удивился, узнав, что ей известно про пари.

— Когда вы как следует это обдумаете, то перестанете удивляться, — сказал Лисберн.

— Могу предположить, кто именно довел информацию до ее сведения.

Лисберн тоже мог предположить. Леди Альда Моррис — младшая дочь леди Бартэм, которая на днях во время приема у леди Джерси взяла на себя труд просветить Саймона на этот счет.

Тут он почувствовал странное покалывание в затылке.

— Нет-нет, я с удовольствием подожду вас, мадам, — донесся откуда-то из-за спины голос Глэдис. — Тут вот мой кузен Лисберн пришел к вам по каким-то важным литературным делам. Поговорите сначала с ним. Он не нашел ничего лучшего, чем спрятаться за манекенами, надеясь, что надоедливые женщины не станут к нему приставать. А мы с Кларой пока поспорим насчет вот этой шали. Я уже почти победила ее своими логическими аргументами.

Один удар сердца спустя мисс Нуаро встала сбоку от маркиза.

— Милорд, — холодно сказала она, — будьте добры, следуйте за мной.

Сегодня кабинет Леони не показался ему до боли аккуратным, как в прошлый раз. Бумаги были разбросаны по столу, один гроссбух выступал на полдюйма из ряда таких же. Лисберн подошел к полке и поправил его.

— Не понимаю, как вы до сих пор не сошли с ума, — сказал он. — В демонстрационном зале толпится, должно быть, сотня женщин, и все говорят одновременно. У меня до сих пор гудит голова.

— Восемьдесят семь, не считая моих продавщиц, — уточнила Леони. — Это просто прекрасно! И все благодаря вам с лордом Суонтоном.

— Только не мне, — возразил Лисберн. — Я всего лишь практик, который занимается реализацией его блестящей идеи.

— Идеи без реализации бессмысленны, — сказала она. — Кто-то ведь должен опускать его с небес на землю. Кому-то нужно следить за скучными каждодневными делами.

— Кажется, вы плохо спите. Это заметно. — Он подошел к ней ближе. Разумеется, она не отступила. Вздернула подбородок, в голубых глазах читался вызов, лицо было напряженным.

— Вы слишком много работаете, — посочувствовал Лисберн. — Что вам нужно, так это две недели провести подальше от магазина. Со мной.

— С каждым днем вероятность этого уменьшается, — усмехнулась Леони.

— Не очень-то рассчитывайте на Бейтса, — предостерег маркиз. — У него нет ни гроша, и это означает, что он не котируется на ярмарке женихов.

— Но леди Глэдис ему нравится, — заметила мисс Нуаро. — Его можно отнести к поклонникам. Более того, он числится среди наследников на графство.

— Только после того, как два его молодых и здоровых родственника, один из которых недавно женился, вдруг отправятся в мир иной. И бездетными вдобавок.

— Признаю, жених из него никудышный, — согласилась она. — Тем не менее он — поклонник.

— Вам всего-то нужно — еще пятерых. Полудюжина, говорили вы. У меня записано.

— Меня это заботит меньше всего.

— А вам и не нужно заботиться, — сказал он. — Вы увидите, какой я великодушный — через край! — когда побеждаю.

— А когда проигрываете?

— Это вряд ли, — усмехнулся Лисберн.

— Не так уж и невероятно, как вы думали в начале, — сказала Леони. — Признайтесь.

— Я признаюсь только в том, что вы превысили границы моих ожиданий относительно Глэдис. — Он ведь ожидал катастрофического провала.

Довольная собой, Леони очаровательно улыбнулась.

— Еще признаюсь в том, что во мне возникло беспокойство, которого не было раньше, по поводу наших совместных двух недель, — продолжал он. — Но это — всего лишь легкая дрожь неопределенности, которая добавляет возбуждения на оставшиеся дни. Тончайший намек на тревожное ожидание перед отбытием туда, где мы еще не были.

Улыбка на ее лице стала только шире. И он вдруг отчетливо понял, что сейчас наклонится и прижмется к этим лукаво улыбавшимся губам.

Поэтому резко развернулся и отошел к полкам с гроссбухами.

Он не верил себе, не верил, что не даст воли рукам. Ему чрезвычайно не нравилась та легкость, с какой она лишала его самообладания и при этом полностью контролировала себя.