Обморожение (СИ)

     Ливитт узнал, что незадолго до смерти Ее Величество настояла на назначении Грэма Лэнгфорда капитаном Ковчега. Он также слышал, что никто не посмел противиться ее воле, пускай и сам мистер Лэнгфорд слыл недостаточно благородным по происхождению, и потому не считался многими достойным для столь великой миссии. Зато последний Капитан воплощал все те добродетели, превозносимые Викторией. И как судачила команда - он оказался удачным выбором. Жесткий, устремленный к цели и набожный - только такой человек мог провести сухопутный дредноут сквозь опасности замерзшего океана и спасти людей от следующих за ними по пятам мерзлой стужи. Аарон слышал, что, разумеется, свою роль сыграл и блестящий опыт мистера Лэнгфорда, отслужившего без малого сорок лет в Королевском военно-морском флоте, пробившегося от юнги на старом бриге до капитана великолепного броненосца. И пусть капитану уже было пятьдесят лет, но разум его был еще крепок и быстр, а силой с ним побороться мог даже не каждый кулачный боец. Ливитт ни разу не видел их капитана, но единогласие команды и восторг большей части офицеров о многом говорили. Пожалуй, с таким Капитаном - а именно с такой интонацией величал люд его должность, словно с заглавной буквы - их шансы добраться до цели становятся куда как более отличными от иллюзорных.

     Аарон работал. Аарон шнырял с деловитым и озабоченным видом по техническим помещениям. Как ошпаренный. Мистер Гриффитс, непосредственный начальник Ливитта был тем еще трудоголиком. Поэтому и Аарону приходилось энергично помогать ему. Подай-принеси, подержи-закрути, позови того-то и сего-то, передай сякому и такому... Дел было невпроворот. Пожалуй, впервые в жизни Ливитт работал не за страх, а за совесть. Ну, ладно, за страх тоже. Потому что не хотел, чтоб его выбросили туда, за борт, наружу. Привилегия постоянно находиться во чреве Ковчега была дарована только высшей аристократии да команде. Мест было в обрез. Прочие же пассажиры вынуждены были основную часть времени переться своим ходом за этим дредноутом.

     Очень во многом Ари помогало то, что в юном возрасте он некоторое время подвязался в мастерской старого часовщика. Батя тогда еще был жив, он надеялся, что его сын сможет выкарабкаться в люди. Но глупый и непоседливый Ари не оправдал надежд, не нашел в себе сил часами сидеть на неудобном табурете, напрягать глаза, возясь с мелкими детальками. Много позже пришло понимание, что своей подростковой несдержанностью и дурацкой ссорой с мастером Аарон обрек себя на довольно печальное дальнейшее существование и настроил против себя тех немногих готовых помочь ему сородичей. Но зато те поверхностные и полузабытые знания неожиданно оказались полезными сейчас, став чуть ли не ключевыми для Ливитта.

     Дредноут шел экономичным ходом - со скоростью двух узлов. Но даже такая скорость становилась трудным испытанием. Ковчег нельзя было останавливать - таковыми были изъяны конструкции - после остановки заставить монструозное "судно" двигаться можно было лишь после нескольких дней напряженной работы механиков. А терять нельзя было ни минуты. Такая скорость позволяла щадить механизмы. И самое главное - люди могли поспешать своим ходом за дредноутом.

     Первоначальные планы полетели к дьяволу в пасть. Планировалось построить несколько металлических уродцев, но чудом было то, что удалось создать хотя бы один. И потому в дредноут загрузили самое ценное - пищу, медикаменты, механизмы, топливо, некоторые стройматериалы, попердывающих от старости или от чувства собственной важности немногочисленных совсем уж знатных шишек. На палубах оставалось не так много места. И именно потому было принято "соломоново" решение, что люди будут идти пешком. В тесных кубриках, вповалку в коридорах - везде, где только удавалось найти клочок места, размещались люди. Но и эти убогие спальные места не принадлежали им сутки напролет. Лишь несколько часов беспокойного сна и торопливый прием жалкого пайка. А затем - наружу, продолжать путь на своих двоих. Подданные канувшей в замерзший океан Короны оказались практически равными. Беда разрушила классовые и сословные различия. И вчерашний дворянин, чья родословная восходила ко временам до нашествия Ублюдка, и кокни-работяга, недавно спавший в джиновом угаре под мостом - каждому из них приходилось как отсыпаться на узких тесных койках в теплых недрах ковчега, так и плестись под пронизывающим ветром внешнего мира. Забавно, механики, которых нельзя было отрывать от корабля, пусть и работали до отключки, но оказались как бы не привилегированными людьми! Хотя и цена была высока. Но лучше так, чем подыхать снаружи.