Обломки нерушимого

Леда встала с кровати, оказалась напротив Джераба, опустилась на колени и, устремив на него нежнейший взгляд, несмело дотронулась до его лица.

– …Просто за то, что ты есть, – был ее ответ.

– Звучит как признание, – нервно отшутился Джераб. А потом он стал изучающе разглядывать Леду, что-то вдруг в ней заинтересовало его. Она казалась испуганной, как будто ее уличили в смертном грехе. – Леда?..

Леда вскочила, отошла к окну. Пришла она к Джерабу с другим намерением. Ей хотелось успокоить его, ободрить. Поддержать по-дружески. Но внезапно она угодила в такое уязвимое состояние, при котором ей самой очень требовалась поддержка. Все тайные чувства к Джерабу в ней слишком возросли, обострились одномоментно. Леда не могла больше таить их.

– Это ничего не значит, – торопливо заявила она. – Я не претендую на тебя. Я вообще не хотела, чтоб ты знал об этом. Ни за какие блага в мире ты не откажешься от Дианы, я с этим смирилась.

– …Так я и перед тобой виноват, – с убеждением сказал Джераб, еще больше помрачнев.

– Погоди, Джераб, что ты говоришь? В чем ты виноват? – Леда снова приблизилась к нему, села на колени. – Глупый, это ведь мой выбор. Только мой!

– Ты же постоянно была рядом, – испуганно-недоумевающе вглядывался он в нее. – Я все время говорил тебе, как хочу быть с Дианой. А ты слушала и терпела…

– Не думай обо мне.

– Не могу. Лишь о тебе и буду думать отныне.

Они опять замолчали. Джераб все донимал себя вопросами: «Почему я ничего не замечал?! Как долго все это длится? Почему я такой кретин?!»

Леда хихикнула:

– А ведь все началось с той проклятой упаковки пива. Контрабанда… Не будь я такой неуклюжей, ничего этого и не было бы сейчас.

Джераб тоже заулыбался, вспомнив в деталях тот день, что сделал их друзьями. Как они скрывали «улики», умирая со смеху, как потом плакались друг другу, попивая пиво в этой самой комнате, как вместе построили план по освобождению себя от измучивших их вторых половинок. Да… Леда своим участием украсила его бесцветное существование. За это Джераб был ей признателен. Не хотел он терять такого человека. Но, видимо, с этой минуты им все-таки придется поставить на паузу их общение. И как же Джераб будет существовать без своей преданной, уморительной, всегда сопереживающей Леды?! Он привык к ней, он искренне дружил с ней. И как назло в эту минуту, что должна была разлучить их, Джераб почувствовал сильный прилив нежности к Леде. Все вдруг в нем сотряслось от ее необыкновенной улыбки, взгляда, наполненного теплотой, от ее волнующей близости. Сердце его сладко заныло, он даже задержал дыхание. Припоминая потом ту минуту, Джераб долго и безуспешно пытался сообразить, что же это такое с ним произошло и как Леде стало ясно все, что творилось внутри него? А ей точно стало ясно, иначе она бы не сделала того, что поначалу весьма шокировало Джераба. Леда потянулась к его губам и остановилась, часто дыша и со страстным нетерпением ожидая инициативы теперь от него. И Джераб, быстро отойдя от шока, уже готов был ответить ей. Вот-вот их губы могли наконец встретиться…

Но тут открылась дверь, влетела Алесса с криком:

– Джераб, это ужас!!! Ты знаешь, что произош… ло?

Она сначала не разобралась что к чему. Почему Леда и Джераб в первые несколько секунд ее визита находились в такой странной позе, лицом к лицу? Почему теперь они отскочили друг от друга, зардевшись и стыдливо косясь на нее? Но потом до Алессы дошло…

Глава 49

– Вы влетели в этот зал как две шаровые молнии! – восхищенно воскликнула Рэми.

– Да, это было эффектно. Мне самой понравилось, – с чувством самодовольной гордости ответила Элеттра.

Подруги стояли у фуршетного стола, иронически оглядывая всех, кто отважился приняться за трапезу в их компании. Кто есть «жертва», а кто «тиран» – уже непонятно. Толпа неожиданно притихла, никто не совершал агрессивных выпадов в сторону Кинг и Арлиц. Лишь тень неудовольствия проскальзывала на лицах леди «Греджерс», когда по воле случая им нужно было взаимодействовать с изгоями. Вот, к примеру, им пришлось стоять за этим фуршетным столом, проглатывать закуски… и дожидаться момента, когда Эл и Рэми наедятся вдосталь и уйдут наконец в другое место. Змейки сгорали от желания обменяться друг с другом желчными комментариями по поводу этой бесцеремонной парочки. Бесцеремонная парочка же не спешила заканчивать трапезу, нарочно медленно жевала, ядовито похихикивая от комичности всей этой ситуации.

– Что-то Искры не видно, – заметила Рэми. – Где же наша королева?

– Наверное, у нее нашлись дела поважнее этого «Бала нечисти». Королева ведь. Нам не понять, – ухмыльнулась Элеттра. – Рэми… я вызвала тебя не просто так, – она вдруг перешла на серьезный тон, затем вынула из своего клатча небольшой футляр и вручила его Арлиц. – Вот. Прими от меня на память.

В футляре оказалась японская палочка для волос, из чистого серебра, старинная. Тот ее конец, что не заострен, был украшен роскошным бриллиантовым цветком.

– Эл… это огромных денег стоит!

– Эта вещь бесценна. Она принадлежала моей матери.