Обломки нерушимого

– Пока, – тихо, совершенно обычным своим голосом сказала она и вышла из машины.

– Поговори с ней. Уж ты по ушам ездить умеешь. Смекаешь ведь, что девка теперь опасный свидетель? – начал вдруг Инеко.

– Калли не станет трепаться, будь спокоен.

– Поговори с ней, остолоп! – взорвался главарь. – Она может проговориться… РЕФЛЕКТОРНО. Баба же.

Бейтс все-таки отправился за Калли, остановил ее.

– Скажи хоть… как ты?

– Я нормально.

Голос и лицо ее будто принадлежали разным людям. Савьер глядел в лицо человека, во взгляде которого глубокая скорбь подружилась со смертельным страхом, и слушал голос обычной девчонки, довольной тем, что к ней обратился красивый парень. Он мягко придерживал ее за плечи, еще пристальнее воззрев на нее.

– Я не хотел этого делать, – сказав это, Савьер отметил, как дрогнула ее нижняя губка, как глаза ее стали шире. В это мгновение она все вспомнила. – Стараюсь держаться при Инеко, но силы мои угасают. Мне очень тяжело. Вряд ли вывезу.

Калли вдруг закрыла лицо руками, затряслась, закачала головой. Душой она до сих пор была в том поместье, в той спальне. Глаза ее все еще смотрели на умирающую женщину. Найдет ли она когда-нибудь выход из этого страшного, залитого кровью места?

– Савьер, это все из-за меня! – вскричала Калли.

– Нет, не наговаривай на себя. Это жуткая случайность, – как можно ласковее пролепетал он. – Калли, я знаю, ты очень мужественная девочка. Ты же сможешь контролировать себя, да? Поклянешься мне, что из твоего ротика не вырвется ни одного слова о происшедшем? Не станешь ты меня и Инеко злить?

– …Я не буду никому говорить, – очень серьезно ответила Калли.

Савьер был почти удовлетворен проделанной работой. Осталось только закрепить результат. Следующее его действие точно заставит Калли позабыть обо всем на свете. Он знал наизусть все слабости ее наивного сердечка. Савьер поцеловал Калли. Для той это были долгие, горячие, незабываемые секунды. Она с тревогой думала о том, что совсем скоро ей придется оторваться от его губ; она плакала, но не понимала отчего, ведь сейчас ей так хорошо, спокойно… Инеко смотрел на все это и усмехался.

* * *

Но, конечно, это было короткое, пусть и спасительное забытье. Калли снова оказалась в спальне графини, и каждая секунда ее жизни вновь наполнилась ужасом и ожиданием конца мучений миссис Монтемайор. Она смотрела на графиню и кричала будто внутрь себя, крик ее никому не был слышен, но себя же она им оглушала. Все это стало ее новой реальностью, а то, что существовало вокруг нее в действительности, – казалось ей кратковременными припадками сна.

Вот сейчас ей снится ее квартира. Харпер Дил встретил ее в коридоре.

– Калантия, у тебя сегодня отличный день!

– Что?..

– Говорю, день у тебя отличный. Гость к тебе приехал. Пляши!

– Какой гость?! Ты что несешь?! – с откровенным презрением напала Калли на соседа.

– В своем ли ты уме, деточка? – встрепенулся мистер Дил и провизжал обиженным голоском напоследок: – Зайди на кухню!

Калли лихорадочно оживилась, побежала к гостю. Остановилась в дверях кухни.

– Здравствуй, Принцесса.

Руди улыбался, хотел было подбежать к ней, закружить в объятиях, целуя… Но сдержался. Его насторожил недобрый, какой-то даже воспаленный взгляд девушки, и стало ему чрезвычайно неловко. Взгляд ее скользнул по нему и тотчас вильнул в сторону, будто обжегся.

– Я больше не Принцесса, – сказала Калли, проведя ладонью по безволосой макушке.

– А мне так даже больше нравится. Правда. – Взгляд Калли настолько удивил Руди, что он не сразу заметил ее новую прическу. А когда все-таки заметил, то понял, что это не самая радикальная перемена в Калли, случившаяся с ней в тот период, пока он работал в Рэкки. Что-то скрытое, только ей одной характерное и потому так сильно притягивающее исчезло навсегда.

– Руди, я выжата как лимон. У меня был… непростой день.

– Ты прости, что я так поздно, – непринужденно ответил он, а у самого в этот момент сердце схватывало от волнения. – Не терпелось увидеть тебя и… Я вот наличку принес. – Руди положил на кухонный стол несколько пачек купюр. – В Рэкки я больше не поеду. Ты же отработала долг Фрай? Значит, я могу с чистой совестью вернуться к ней. Мы снова вместе!

Калли метнула равнодушный взгляд на деньги, затем на Руди. Фокс улыбался до тех пор, пока она на него не посмотрела. Теперь же вся его вымученная радость окончательно потухла.

– Есть еще одна новость… – все более и более впадая в отчаяние, продолжил он. – Этих денег хватит и на возвращение в «Греджерс». Я ручаюсь, тебя примут туда без проблем, ведь ты была одной из лучших учениц! Нет твоей вины в том, что ты не смогла продолжить обучение в этом семестре. Ваша директриса должна принять это в соображение. Калли, твоя мама будет очень счастлива, если ты вернешься в любимую школу…