О влиянии Дэвида Боуи на судьбы юных созданий

– Подождешь Лену, она сейчас будет.

– Нет смысла ее беспокоить.

– Не выпендривайся, Поль. И не дергайся.

Мы так и остались стоять нос к носу. Посетительницы наталкивались на нас, пробираясь к бару. Жюдит сделала мне знак следовать за ней: освободился столик. Мы долго ждали. Как ни странно, у меня и мысли не мелькнуло удрать, я послушно ждал, как агнец на заклании. Подошла Каролина, я познакомил ее с Жюдит, между ними завязался разговор. Каролина хотела сделать себе тату с крыльями кондора на пояснице, причем цветное, как у какой-то итальянской певицы. Жюдит заметила, что это не так просто, и дала ей свою карточку «Студии».

– Надо посмотреть. Позвони, назначим встречу, я тебе составлю смету. И скидку хорошую сделаем, раз ты подруга Поля.

– О, как это мило, спасибо.

– Сейчас у нас очередь на два месяца.

Каролина никуда не спешила. Она оставила нас, потому что встретила подругу, с которой давно не виделась.

– Она принимает тебя за девушку, так ведь? – с гримасой спросила меня Жюдит.

Я сделал вид, что не услышал. Телефон зазвонил, она улыбнулась, глянув на экран.

– Мы наверху, – сказала она и повесила трубку. – Сейчас посмеемся.

Появилась Лена, за ней Стелла, она разыскивала меня в толпе, я сжался на стуле. Жюдит махнула им рукой, они подошли. Я сидел с опущенной головой, схватил стакан, долго тянул через соломинку, но стакан был пуст. Я видел кожаные штаны матери рядом со столом. Она ждала, пока я подниму голову, я прикидывался, что не замечаю ее.

– О, это напоминает мне молодость, – сказала Стелла. – Глупо, что мы здесь не бывали, Лена. Здесь так здорово. Не находишь? Нам бы следовало почаще выбираться из дома.

Лена не ответила. Ее нога дергалась, словно в приступе дрожи, пальцы быстро барабанили по бедру.

– Что ты здесь делаешь, Поль? Не станешь же ты говорить, что приходишь сюда, выдавая себя за женщину? А? Быть такого не может. Эй, смотри на меня, когда я с тобой разговариваю. Боишься меня, да?

На самом деле она ошибалась. Страха я не испытывал.

Это было что-то другое, уж не знаю что.

Я поднял голову, потом выпрямился, глядя ей в глаза. Сделал усилие, чтобы лицо казалось невозмутимым.

– Ну, может, объяснишь, что ты здесь делаешь? Думаю, это чистой воды случайность. Наверняка Виржини смотрела в другую сторону, когда ты проскочил.

– Виржини? Она меня пропускает без проблем. Мы приятельницы и расцеловываемся при встрече. Когда-то я бывал здесь каждый вечер.

– Вот как! Но зачем ты приходишь сюда? Этот клуб не для тебя.

– Почему?

– Это женский клуб, клуб гомосексуалок.

– Знаешь, меня это совсем не смущает, я привык.

– Ты скажешь мне наконец, что ты здесь делаешь?

– Хочешь знать? Я прихожу сюда кадриться! Я лесбиян, можешь себе представить, я люблю женщин.

– Что за хрень? Я считала тебя гомосексуалом.

– Разве я тебе это говорил? Ну что ж, ты ошибаешься по всем статьям. Я не гомосек и никогда им не был. Если Алекс и внушил тебе это, то только чтобы ты оставила меня в покое. Потому что ты мечтала, чтобы твой сын стал гомосеком. Ну да, ты так радовалась. К несчастью, я не гомосексуал, я гетеро. И счастливый гетеро, как ни жаль тебя огорчать. Я прихожу сюда, чтобы снимать девушек.

– Не может быть!

– Еще как может. Вообрази, полно таких, кто время от времени не прочь развлечься с мужчиной. И сказать тебе по-честному? Это потрясающе, ты представить не можешь, как мы балдеем.

У меня еще немало накопилось, что ей высказать, но я был вынужден прервать свой каминг-аут, потому что вокруг нас собралась целая толпа. Я не испытывал желания полоскать наше грязное белье на публике, но Лене было плевать.

– Значит, ты мне все время врал?

– А что мне было делать? Ты на меня вечно давила, со своими постоянными присказками и намеками, мол, человек должен знать, кто он на самом деле, и как ты надеешься, что я тебя не разочарую, помнишь?

– Какая мерзость. Никто не имеет права так врать про себя и передергивать, это отвратительно! Убирайся из дома немедленно, я больше никогда не желаю тебя видеть!

– Не зарывайся, Лена, – вмешалась Стелла. – В конце концов, он такой, какой он есть, и это касается только его, а не тебя.

– Он меня предал! Он не имел права, только не он!

– Это неправда! Я никогда не лгал. Ни разу. Я никогда не говорил, что я гомосексуален. И Алекс тоже этого не говорил, он сделал тату с моим именем у себя на руке, и все, это его право, но он ничего такого не говорил, он бы очень хотел, чтобы мы были вместе, но я не хотел, это наше с ним дело, ты сама решила, что твои желания и есть действительность. Ничего не поделаешь, придется тебе принять меня таким, какой я есть. Нравится тебе это или нет. Я больше не хочу сидеть в клетке, потому что тебя это устраивает, я больше не хочу ломать комедию, чтобы доставить тебе удовольствие, я больше не хочу тебя бояться, поняла? Ты душишь меня, и я больше не могу!

– Ты просто маленький негодяй! Я не хочу тебя видеть, никогда больше!