О мифах и магии (ЛП)

— Нет, — солгала Гермиона с таким чувством, будто у неё кишки выдрали. — Ничего он не делал.

Как только офицер ушел, она раскрыла на столе дневник и крепко сжала в кулаке любимую шариковую ручку. В ручке кончалась паста, поэтому на кончик пришлось нажимать так сильно, что след от написанного слова выдавился даже на нескольких нижних страницах.

ПРЕДАТЕЛЬ.

Огромные буквы на всю страницу.

Следующую страницу заняло слово «ЛЖЕЦ».

Она ведь доверяла ему. Она столько ему рассказала, почти всё. Она считала его другом. Отмахивалась от всех мелких несуразностей: ни семьи, ни друзей и — пусть он и утверждал, что занят в академической сфере — никаких реальных доказательств, что у него вообще есть хоть какая-то работа. Снейп ничем ей не навредил, не покалечил её и не совершил ничего противозаконного. По всей видимости, он отбыл свой срок. Он был свободным человеком… которому ничто не мешало появиться в её жизни, втереться к ней в доверие, внушить, что наконец, наконец, она повстречала кого-то, кто понимает, кому не всё равно, кто…

Сидел в тюрьме за убийство.

ПРЕДАТЕЛЯ она сожгла в камине, с полки которого свисал её уже наполовину полный рождественский чулок.

Что-то в ней не поверило диктору новостей. Лицо женщины на телеэкране было странного бело-голубого оттенка и ничего не выражало, будто произносимые ею слова ничего не значили — просто сопроводительные строчки к двум лицам, на которые общественность должна обратить внимание: бедная девушка и чудовище-похититель. Чудовище, которое она поцеловала…

ЛЖЕЦ сгорел дотла.

Была в этом штампе доля правды… ей, пусть и незначительно, стало легче, когда она сожгла написанные слова. Гермиона предпочла бы перестать думать, особенно о том вечере, о том, что она сделала, что она спровоцировала. Она просто оплакивала несуществующего парня, напоминала себе Гермиона, она просто не отошла от того, что выкинул её мозг в Неверном Доме. Она нуждалась в утешении, и Снейп был рядом. А она ведь наблюдала за ним много дней, пытаясь не думать о том, что что-то влечёт её к Снейпу…

«Ещё бы не влекло, — яростно думала Гермиона. — Он же псих».

Видимо, только ей одной не хотелось говорить о Снейпе. Она вдруг обнаружила, что пользуется популярностью на вечеринках — родители брали её с собой на корпоративы и коктейли, хотя Гермиону, собственно, никто не приглашал, и на неформальные встречи в пабах, смотреть регби. Гермиона носила шапки с помпонами и выпитым ею глинтвейном можно было наполнить ванну — такое количество вина плохо бы взаимодействовало с её лекарствами, если бы она принимала свои лекарства. А когда остальные пропускали по несколько стаканчиков тоже, и их лица разгорячались и розовели, вопросы сыпались сами собой.

— Всё это ужасно увлекательно, — сказал доктор Дженкинс, коллега родителей. Это было на первой же после Гермиониного возвращения рождественской вечеринке. Доктор держал в руке уже, кажется, пятый стакан, и пуговицы на его бархатном жилете так и рвались из петель. Гермиона всегда избегала смотреть на его рот: для стоматолога у него были подозрительно плохие зубы. — Беглянка и преступник…

— Я не убегала, — перебила его Гермиона. — Я достаточно взрослая, чтобы принимать самостоятельные решения.

Дженкинс промокнул потный лоб бумажной салфеткой.

— Я помню тебя ещё вот такой. — Он махнул рукой где-то в области своих колен.

— А по-моему, мы познакомились, когда я была уже подростком.

— Тем не менее, — рассеянно отмахнулся Дженкинс, заглядевшись на причудливые пятна света, рисуемые на лепном потолке хрустальной люстрой. — Ну, и что же это было? Высокий, мрачный, это я понимаю, но красавец? И уби—

— Заткнитесь, — оборвала его Гермиона. Дженкинса перекосило.

— Прошу прощения? — возмутился он.

Мать уволокла Гермиону в сторону за руку. В любой другой день миссис Грейнджер посмеялась над густо багровеющим Дженкинсом. Но в этот раз они все вместе ушли домой задолго до окончания вечеринки.

Оно того стоило.

Однако мыслей было не избежать. В канун Рождества Гермионе пришлось хуже всего, потому что ей сдуру взбрело в голову представить, каково это было бы сейчас, если бы она осталась со Снейпом. Может быть, они отправились бы на всенощную в церковь очередного городка на их маршруте. Оделись бы потеплее, втиснулись вместе на узкую скамью и читали вслух из потрёпанных книжечек чинопоследования под полночный перезвон колоколов. В Рождество магия витала в студёном воздухе. Они бы шли по морозу домой впотьмах. Если бы она не узнала правду, они уже стали бы друзьями. Может быть, он поцеловал бы её в ответ. Может быть, рассказал бы ей всё сам, объяснил бы, и всё было бы ясно и правильно…

А может быть, он и её убил бы.

Нет, хорошо, наверное, всё-таки, что она сейчас дома. Рядом тетя, дядя и три кузины, самая младшая из которых совершенно не горела желанием ночевать с Гермионой в одной комнате.

— Вы что, типа поженились? — Табита зарылась под одеяла в Гермиониной кровати. Гермиона тщетно пыталась устроиться поудобнее на материнском коврике для йоги на полу.

— Нет, — буркнула она.

— Но ты сбежала из дома.